11.04.2012 в 13:25
Пишет Girhasha:Тоамна и Зан'Дар, пока без названия. Отрывок четвертый.
Совместно с Altavista
- Как думаешь, эти ребята убьют нас сразу или медленно уморят своими кислыми минами?
Зан’Дар вошел внутрь барака, внутри которого был обустроен полевой госпиталь, и остановился, с любопытством глядя по сторонам. Несколько целителей из тех, кто в данный момент не был занят работой, подняли на него недоверчивые, а в некоторых случаях и откровенно враждебные взгляды.
- Да, на их месте я бы тоже был не слишком доволен, - он усмехнулся, - Джотек из сил выбился, чтобы согнать в лазарет всех, кто хоть чем-нибудь может помочь. А что в итоге? Я никогда не видел, чтобы в одном помещении одновременно находилось столько болванов.
Он бросил на свою спутницу быстрый взгляд:
- Теперь понимаешь, почему я отказывался принимать в этом участие? Иногда лучшее, что можно сделать – это не мешать толковым парням делать свою работу.- Теперь понимаешь, почему я отказывался принимать в этом участие? Иногда лучшее, что можно сделать – это не мешать толковым парням делать свою работу.
- Пришел-таки, - тот самый целитель, орк, чей разговор с Джотеком Тоамна подслушала пару часов назад, направлялся к ним по узкому проходу между коек, - Прости, что не пляшу от радости. Мы тут все… хм… слегка устали.
Зан’Дар поднял ладони в примиряющем жесте:
- Обещаю, что не буду хозяйничать у тебя на кухне, брат. Занимайтесь своим делом, а на меня можете спихнуть всю грязную работу.
Орк недоверчиво хмыкнул:
- Ну надо же, какой ты, оказывается, покладистый, _брат_. А я уж было подумал, что к нам пожаловал очередной великий мастер своего дела.
Зан’Дар ничего не ответил, продолжая неопределенно улыбаться. Трудно было понять, чего больше в этой гримасе: насмешки или вынужденного дружелюбия. Орк, в свою очередь, буравил незваного гостя мрачным взглядом, силясь понять, что представляет из себя этот незваный волонтер.
Тоамна, стоящая за спиной шамана, чувствовала себя… странно. Она чувствовала себя на его стороне, хотя здесь и сейчас ни о каких сторонах речи быть не могло. Но… она не привела тролля, она пришла _с_ним_ - разница может показаться ничтожной, но почему-то шаманка ощущала ее очень отчетливо. Зан’Дар был уверен в себе, уверен до наглости, чего не могли скрыть даже его дружелюбие и покладистость. Вот только эта уверенность совсем не придавала сил ей.
«Глядя на него совсем не скажешь, что ему требуется чья-то постороняя помощь. Для чего он позвал меня? От меня вреда может быть больше, чем пользы».
- Ладно, - орк махнул рукой, - Можешь помочь – помогай. Только не суйся нам под руки. Все ясно?
Улыбка тролля стала шире:
- Как скажешь, брат.
Он дождался, пока орк отойдет на достаточное расстояние, потом снова заговорил, обращаясь к шаманке:
- Пойдем. Сделаем нашему новому боссу приятное.
- На самом деле они рады, что ты пришел, - вполголоса произнесла Тоамна, шагнув следом. Она вовсе не думала, что Зан’Дара беспокоит отношение к нему: если уж троллю нет дела до умирающих, вряд ли его задевают слова живых. Скорее она успокаивала себя. – Здесь действительно нужна твоя сила.
- Ну да, - кисло произнес тролль, - Только моей силы тут и не хватало.
- Умеешь шить? – и не дожидаясь ответа, он сам сделал несколько стежков, - На ширину пальца. Нужно скрепить края достаточно плотно. Но не слишком, чтобы не порвать их еще больше.
Он передал иглу женщине:
- Не волнуйся. В данном случае, единственное, чем ты рискуешь, это вышить ему очередной уродливый трофей. Чем он будет страшно доволен – если очнется, конечно.
Еще один рубака без сознания. Из пореза на предплечье еле капает – то ли кто-то успел наскоро подлатать беднягу на поле боя, то ли вся кровь ушла через другую рану. Когда Зан’Дар снял повязку с его груди, она полностью пропиталась чернотой. Заметная вмятина и глубокая рана: от прямого удара булавы кольчуга защищает не слишком хорошо. С орка уже кое-как стянули доспехи, но в ране все еще торчало несколько раздробленных кольчужных колец. Зан’Дар склонил голову к груди рубаки, внимательно слушая:
- Этому, кажется, повезло, - наконец, заключил он, - Дыхание слабое, но довольно чистое. Сломанные ребра можно будет подлатать. Эту царапину на плече достаточно только зашить, а в остальном…
Он осторожно положил ладонь на грудь орка и снова прислушался – но на этот раз внутренним, куда более чутким ухом. Сейчас воды тела текли под его пальцами, и шаман ощущал движение каждого потока. Не так уж сложно, если знать, как двигается вода, как звучит, когда сообщает об опасности. Тело само подаст сигнал о помощи: главное услышать и правильно расшифровать его.
В этом теле воды были сильны. Даже сейчас, ослабленные, они говорили с целителем ясно и отчетливо. Молодой рубака мог благодарить духов: сегодня они явно были на его стороне. Пройди острие булавы чуть глубже, вероятно, парень уже не выбрался бы с поля боя живым.
Нынешняя рана опасная, но не смертельная. Внутренние органы не повреждены, кровь продолжает течь, очищая ткани. Нужно лишь немного помочь, а дальше воды сами решат, что делать. Могучий и молодой организм легко вылечится, если ничто не помешает ему.
- Хорошо, - пробормотал Зан’Дар, обращаясь то ли к духам, то ли к самому себе, - Хорошо. Кажется, здесь мы можем кое-что сделать…
Воды текли под его пальцами, омывая длинные русла вен, пробуждая сердце и легкие, возвращая к жизни тело, а следом и сознание. Воды танцуют под его рукой, и он танцует вместе с ним – едва осознавая смысл, едва понимая, что делает. Он подчиняется ритму, он вливает в него себя, и отдает духам то, что они требуют. А требуют они не так уж и много: следуй ритму воды, танцуй так, как танцует вода. А дальше она сама подскажет, что делать…
Зан’Дар убрал руку. Внешних изменений в ране не было, однако, кажется, кровотечение стало утихать.
- Я очищу и зашью рану. Потом нужно будет дать ему отвар, чтобы притупить боль. Сейчас ему слишком трудно дышать. А потом мы крепко перевяжем ему грудь, чтобы он поменьше беспокоил собственные ребра, - он бросил на шаманку быстрый взгляд, в котором все еще плясали отражения духов, - Как закончишь, найди для него обезболивающее.
Зан’Дар был прав, иногда лучший способ помочь – не мешать. Шаман прекрасно знал, что нужно делать, и троллихе оставалось лишь выполнять его указания.
Она ощущала, как тролль отдается стихии и как духи отвечают ему. Чувствовала под своими пальцами, зашивающими порез, живительную пульсацию, разливающуюся по телу орка. Вода очищает, вода наполняет, вода пробуждает… Эта пульсация, этот ритм втекали в нее саму, увлекали, звали за собой, стремились растворить в себе. И шаманке было очень сложно удержаться, чтобы не последовать этому зову: вряд ли Зан’Дару понравится такая бесцеремонность. Нужно очень хорошо друг другу доверять, чтобы без опаски слиться в одном потоке, вмешаться в чужой зов, иначе она только помешает. К тому же у нее есть другое, более приземленное дело.
И все-таки… Они оба ничтожны перед мудростью и силой воды, стихия знает, что следует делать куда лучше их. Но Тоамна умела лишь растворяться, плыть по течению, Зан’Дар же мог им управлять. Он был частью потоков, но он был и над ними, следовал за ними и выбирал направление. Верное направление.
Когда шаман подял на нее глаза, троллиха замерла: он еще не вынырнул до конца, он еще был с духами. Она кивнула в ответ на слова тролля скорее машинально, и так же машинально затянула узел на нитке, сделав последние стежки. Отложила иглу и осторожно поднялась, боясь отвлечь или потревожить шамана лишним движением.
Когда она вернулась, Зан’Дар уже зашивал рану, но орк еще не очнулся, впрочем, возможно, шаман сам оттягивал этот момент, не давая окончательный толчок. Тоамна опустилась рядом с ними, отставляя чашу с отваром. Она положила ладонь на плечо рубаки, и посмотрела на Зан’Дара. Движения тролля были плавными, текучими, они еще помнили недавнее слияние.
- Как ты этому учился? – с вновь пробудившемся любопытством обратилась Тоамна к шаману.
- Просто однажды попробовал это сделать, - он усмехнулся собственным мыслям, - По большому счету, тут нет ничего сложного. Как только ты научишься чувствовать и слышать духов воды, ты услышишь и человеческое тело. На первых порах будешь запоминать и учиться, поймешь, как звучит здоровое тело. Как только почувствуешь это, сможешь уловить любой диссонанс. А уловив – попытаешься исправить. Иногда, возможно, у тебя даже будет получаться.
Он наложил последний шов и еще раз поднес ладонь к зашитой ране. Под его рукой растревоженные духи снова успокоились, и Зан’Дар заговорил:
- А потом придется принять тот факт, что твой дар сам по себе ничего не стоит. Без понимания наша сила все равно, что причитания бабки-шептальщицы: иногда ее наговоры работают – иногда нет. Я пытался учиться сам, потом… потом были свои учителя. И в конце-концов, для себя я уяснил кое-что: для того, чтобы научиться исцелять, для начала нужно крепко привыкнуть к запаху мертвечины. Поверь мне, Тоамна: это самая грязная работа из тех, которые можно придумать.
- Я слышу их, Зан, - троллиха замолчала, обдумывая его слова. - И у меня даже получалось.
Может быть, шаманка призналась бы ему в своем страхе, но этот страх сейчас ей самой казался глупостью. Тролль прав - меньше рассуждай о жизни и смерти, а просто делай то, что от тебя требуется, если знаешь - как. Посмотри на него - стихии подвластны вам обоим, но он сильнее тебя, потому что умеет не сомневаться.
Она улыбнулась, поднимая на Зан'Дара взгляд:
- Что же до грязи... она есть в любой работе, что поделаешь. И потом...
Застонал, приходя в себя и прерывая ее, раненный рубака. Тоамна торопливо потянулась за чашей, оставляя мужчине необходимость удержать орка, чтобы он, выныривая из забытья, не проявил излишнее рвение. Она еще успела бросить на тролля лукавый взгляд и быстро договорить:
- Разве оно того не стоит?
Тролль не ответил. Сейчас все его внимание вновь было обращено к раненому. Не дожидаясь, пока очнувшийся рубака сам обратится к нему с вопросом, Зан’Дар заговорил первым.
- Ты среди своих, в лагере. Постарайся лежать спокойно и поменьше болтать, будет не так больно, - мягко, но настойчиво, надавив на плечи орка, он заставил его вновь опуститься на лежанку, - Выпей это, полегчает.
После недолгого размышления, орк кивнул и откинулся на своем ложе, позволяя женщине самой поднести чашу с отваром к его губам.
- Вот и все. Перебинтуем его грудь чуть позже, когда отвар подействует.
Тролль отошел в сторону и вновь обратился к своей спутнице:
- Кто-то исцеляет ради того, чтобы приносить жизнь. Я обратился к целительству, преследуя другие цели. В большинстве случаев мне наплевать на того парня, за чью шкуру я сражаюсь. Быть может, поэтому я неплохо справляюсь с такой вот работенкой.
Тоамна, казалось, вовсе не слушала шамана: она с мягкой улыбкой наклонилась к очнувшемуся орку. Он пил жадно, хотя еще и не очень уверенно, и явно быстро приходил в себя. Как только боль окончательно его отпустит, должно быть, еще придется постараться убедить его отлежаться положенное для полного выздоровления время.
Отставив чашу, троллиха все-таки повернулась к Зан’Дару и улыбка на ее лице приугасла. Янтарные глаза пристально изучали тролля, но было неясно, смотрит она на мужчину с осуждением, любопытством или вовсе с равнодушием.
- Может быть, именно поэтому, - проговорила она. Не слишком громко, чтобы не тревожить лишний раз рубаку. Скорее рассуждая вслух, чем обращаясь к собеседнику. – Если ты честен перед стихией, ей безразлично, ради кого ты делаешь то, что делаешь. Ради чужой жизни или себя самого.
Тоамна снова взглянула на орка: он лежал с закрытыми глазами, а его грудь мерно вздымалась и опадала в такт спокойному дыханию.
- А еще я думаю, что этому парню и многим другим тоже наплевать на все твои причины.
- Вот и славно: все довольны и все счастливы, - он оскалился в усмешке, - Одно не понятно: почему те, кто так красиво и многословно говорят о целительстве, обычно не занимаются им сами?
URL записи
Арт - Girhasha. Как там - какой мужчина!
Совместно с Altavista
- Как думаешь, эти ребята убьют нас сразу или медленно уморят своими кислыми минами?
Зан’Дар вошел внутрь барака, внутри которого был обустроен полевой госпиталь, и остановился, с любопытством глядя по сторонам. Несколько целителей из тех, кто в данный момент не был занят работой, подняли на него недоверчивые, а в некоторых случаях и откровенно враждебные взгляды.
- Да, на их месте я бы тоже был не слишком доволен, - он усмехнулся, - Джотек из сил выбился, чтобы согнать в лазарет всех, кто хоть чем-нибудь может помочь. А что в итоге? Я никогда не видел, чтобы в одном помещении одновременно находилось столько болванов.
Он бросил на свою спутницу быстрый взгляд:
- Теперь понимаешь, почему я отказывался принимать в этом участие? Иногда лучшее, что можно сделать – это не мешать толковым парням делать свою работу.- Теперь понимаешь, почему я отказывался принимать в этом участие? Иногда лучшее, что можно сделать – это не мешать толковым парням делать свою работу.
- Пришел-таки, - тот самый целитель, орк, чей разговор с Джотеком Тоамна подслушала пару часов назад, направлялся к ним по узкому проходу между коек, - Прости, что не пляшу от радости. Мы тут все… хм… слегка устали.
Зан’Дар поднял ладони в примиряющем жесте:
- Обещаю, что не буду хозяйничать у тебя на кухне, брат. Занимайтесь своим делом, а на меня можете спихнуть всю грязную работу.
Орк недоверчиво хмыкнул:
- Ну надо же, какой ты, оказывается, покладистый, _брат_. А я уж было подумал, что к нам пожаловал очередной великий мастер своего дела.
Зан’Дар ничего не ответил, продолжая неопределенно улыбаться. Трудно было понять, чего больше в этой гримасе: насмешки или вынужденного дружелюбия. Орк, в свою очередь, буравил незваного гостя мрачным взглядом, силясь понять, что представляет из себя этот незваный волонтер.
Тоамна, стоящая за спиной шамана, чувствовала себя… странно. Она чувствовала себя на его стороне, хотя здесь и сейчас ни о каких сторонах речи быть не могло. Но… она не привела тролля, она пришла _с_ним_ - разница может показаться ничтожной, но почему-то шаманка ощущала ее очень отчетливо. Зан’Дар был уверен в себе, уверен до наглости, чего не могли скрыть даже его дружелюбие и покладистость. Вот только эта уверенность совсем не придавала сил ей.
«Глядя на него совсем не скажешь, что ему требуется чья-то постороняя помощь. Для чего он позвал меня? От меня вреда может быть больше, чем пользы».
- Ладно, - орк махнул рукой, - Можешь помочь – помогай. Только не суйся нам под руки. Все ясно?
Улыбка тролля стала шире:
- Как скажешь, брат.
Он дождался, пока орк отойдет на достаточное расстояние, потом снова заговорил, обращаясь к шаманке:
- Пойдем. Сделаем нашему новому боссу приятное.
- На самом деле они рады, что ты пришел, - вполголоса произнесла Тоамна, шагнув следом. Она вовсе не думала, что Зан’Дара беспокоит отношение к нему: если уж троллю нет дела до умирающих, вряд ли его задевают слова живых. Скорее она успокаивала себя. – Здесь действительно нужна твоя сила.
- Ну да, - кисло произнес тролль, - Только моей силы тут и не хватало.
- Умеешь шить? – и не дожидаясь ответа, он сам сделал несколько стежков, - На ширину пальца. Нужно скрепить края достаточно плотно. Но не слишком, чтобы не порвать их еще больше.
Он передал иглу женщине:
- Не волнуйся. В данном случае, единственное, чем ты рискуешь, это вышить ему очередной уродливый трофей. Чем он будет страшно доволен – если очнется, конечно.
Еще один рубака без сознания. Из пореза на предплечье еле капает – то ли кто-то успел наскоро подлатать беднягу на поле боя, то ли вся кровь ушла через другую рану. Когда Зан’Дар снял повязку с его груди, она полностью пропиталась чернотой. Заметная вмятина и глубокая рана: от прямого удара булавы кольчуга защищает не слишком хорошо. С орка уже кое-как стянули доспехи, но в ране все еще торчало несколько раздробленных кольчужных колец. Зан’Дар склонил голову к груди рубаки, внимательно слушая:
- Этому, кажется, повезло, - наконец, заключил он, - Дыхание слабое, но довольно чистое. Сломанные ребра можно будет подлатать. Эту царапину на плече достаточно только зашить, а в остальном…
Он осторожно положил ладонь на грудь орка и снова прислушался – но на этот раз внутренним, куда более чутким ухом. Сейчас воды тела текли под его пальцами, и шаман ощущал движение каждого потока. Не так уж сложно, если знать, как двигается вода, как звучит, когда сообщает об опасности. Тело само подаст сигнал о помощи: главное услышать и правильно расшифровать его.
В этом теле воды были сильны. Даже сейчас, ослабленные, они говорили с целителем ясно и отчетливо. Молодой рубака мог благодарить духов: сегодня они явно были на его стороне. Пройди острие булавы чуть глубже, вероятно, парень уже не выбрался бы с поля боя живым.
Нынешняя рана опасная, но не смертельная. Внутренние органы не повреждены, кровь продолжает течь, очищая ткани. Нужно лишь немного помочь, а дальше воды сами решат, что делать. Могучий и молодой организм легко вылечится, если ничто не помешает ему.
- Хорошо, - пробормотал Зан’Дар, обращаясь то ли к духам, то ли к самому себе, - Хорошо. Кажется, здесь мы можем кое-что сделать…
Воды текли под его пальцами, омывая длинные русла вен, пробуждая сердце и легкие, возвращая к жизни тело, а следом и сознание. Воды танцуют под его рукой, и он танцует вместе с ним – едва осознавая смысл, едва понимая, что делает. Он подчиняется ритму, он вливает в него себя, и отдает духам то, что они требуют. А требуют они не так уж и много: следуй ритму воды, танцуй так, как танцует вода. А дальше она сама подскажет, что делать…
Зан’Дар убрал руку. Внешних изменений в ране не было, однако, кажется, кровотечение стало утихать.
- Я очищу и зашью рану. Потом нужно будет дать ему отвар, чтобы притупить боль. Сейчас ему слишком трудно дышать. А потом мы крепко перевяжем ему грудь, чтобы он поменьше беспокоил собственные ребра, - он бросил на шаманку быстрый взгляд, в котором все еще плясали отражения духов, - Как закончишь, найди для него обезболивающее.
Зан’Дар был прав, иногда лучший способ помочь – не мешать. Шаман прекрасно знал, что нужно делать, и троллихе оставалось лишь выполнять его указания.
Она ощущала, как тролль отдается стихии и как духи отвечают ему. Чувствовала под своими пальцами, зашивающими порез, живительную пульсацию, разливающуюся по телу орка. Вода очищает, вода наполняет, вода пробуждает… Эта пульсация, этот ритм втекали в нее саму, увлекали, звали за собой, стремились растворить в себе. И шаманке было очень сложно удержаться, чтобы не последовать этому зову: вряд ли Зан’Дару понравится такая бесцеремонность. Нужно очень хорошо друг другу доверять, чтобы без опаски слиться в одном потоке, вмешаться в чужой зов, иначе она только помешает. К тому же у нее есть другое, более приземленное дело.
И все-таки… Они оба ничтожны перед мудростью и силой воды, стихия знает, что следует делать куда лучше их. Но Тоамна умела лишь растворяться, плыть по течению, Зан’Дар же мог им управлять. Он был частью потоков, но он был и над ними, следовал за ними и выбирал направление. Верное направление.
Когда шаман подял на нее глаза, троллиха замерла: он еще не вынырнул до конца, он еще был с духами. Она кивнула в ответ на слова тролля скорее машинально, и так же машинально затянула узел на нитке, сделав последние стежки. Отложила иглу и осторожно поднялась, боясь отвлечь или потревожить шамана лишним движением.
Когда она вернулась, Зан’Дар уже зашивал рану, но орк еще не очнулся, впрочем, возможно, шаман сам оттягивал этот момент, не давая окончательный толчок. Тоамна опустилась рядом с ними, отставляя чашу с отваром. Она положила ладонь на плечо рубаки, и посмотрела на Зан’Дара. Движения тролля были плавными, текучими, они еще помнили недавнее слияние.
- Как ты этому учился? – с вновь пробудившемся любопытством обратилась Тоамна к шаману.
- Просто однажды попробовал это сделать, - он усмехнулся собственным мыслям, - По большому счету, тут нет ничего сложного. Как только ты научишься чувствовать и слышать духов воды, ты услышишь и человеческое тело. На первых порах будешь запоминать и учиться, поймешь, как звучит здоровое тело. Как только почувствуешь это, сможешь уловить любой диссонанс. А уловив – попытаешься исправить. Иногда, возможно, у тебя даже будет получаться.
Он наложил последний шов и еще раз поднес ладонь к зашитой ране. Под его рукой растревоженные духи снова успокоились, и Зан’Дар заговорил:
- А потом придется принять тот факт, что твой дар сам по себе ничего не стоит. Без понимания наша сила все равно, что причитания бабки-шептальщицы: иногда ее наговоры работают – иногда нет. Я пытался учиться сам, потом… потом были свои учителя. И в конце-концов, для себя я уяснил кое-что: для того, чтобы научиться исцелять, для начала нужно крепко привыкнуть к запаху мертвечины. Поверь мне, Тоамна: это самая грязная работа из тех, которые можно придумать.
- Я слышу их, Зан, - троллиха замолчала, обдумывая его слова. - И у меня даже получалось.
Может быть, шаманка призналась бы ему в своем страхе, но этот страх сейчас ей самой казался глупостью. Тролль прав - меньше рассуждай о жизни и смерти, а просто делай то, что от тебя требуется, если знаешь - как. Посмотри на него - стихии подвластны вам обоим, но он сильнее тебя, потому что умеет не сомневаться.
Она улыбнулась, поднимая на Зан'Дара взгляд:
- Что же до грязи... она есть в любой работе, что поделаешь. И потом...
Застонал, приходя в себя и прерывая ее, раненный рубака. Тоамна торопливо потянулась за чашей, оставляя мужчине необходимость удержать орка, чтобы он, выныривая из забытья, не проявил излишнее рвение. Она еще успела бросить на тролля лукавый взгляд и быстро договорить:
- Разве оно того не стоит?
Тролль не ответил. Сейчас все его внимание вновь было обращено к раненому. Не дожидаясь, пока очнувшийся рубака сам обратится к нему с вопросом, Зан’Дар заговорил первым.
- Ты среди своих, в лагере. Постарайся лежать спокойно и поменьше болтать, будет не так больно, - мягко, но настойчиво, надавив на плечи орка, он заставил его вновь опуститься на лежанку, - Выпей это, полегчает.
После недолгого размышления, орк кивнул и откинулся на своем ложе, позволяя женщине самой поднести чашу с отваром к его губам.
- Вот и все. Перебинтуем его грудь чуть позже, когда отвар подействует.
Тролль отошел в сторону и вновь обратился к своей спутнице:
- Кто-то исцеляет ради того, чтобы приносить жизнь. Я обратился к целительству, преследуя другие цели. В большинстве случаев мне наплевать на того парня, за чью шкуру я сражаюсь. Быть может, поэтому я неплохо справляюсь с такой вот работенкой.
Тоамна, казалось, вовсе не слушала шамана: она с мягкой улыбкой наклонилась к очнувшемуся орку. Он пил жадно, хотя еще и не очень уверенно, и явно быстро приходил в себя. Как только боль окончательно его отпустит, должно быть, еще придется постараться убедить его отлежаться положенное для полного выздоровления время.
Отставив чашу, троллиха все-таки повернулась к Зан’Дару и улыбка на ее лице приугасла. Янтарные глаза пристально изучали тролля, но было неясно, смотрит она на мужчину с осуждением, любопытством или вовсе с равнодушием.
- Может быть, именно поэтому, - проговорила она. Не слишком громко, чтобы не тревожить лишний раз рубаку. Скорее рассуждая вслух, чем обращаясь к собеседнику. – Если ты честен перед стихией, ей безразлично, ради кого ты делаешь то, что делаешь. Ради чужой жизни или себя самого.
Тоамна снова взглянула на орка: он лежал с закрытыми глазами, а его грудь мерно вздымалась и опадала в такт спокойному дыханию.
- А еще я думаю, что этому парню и многим другим тоже наплевать на все твои причины.
- Вот и славно: все довольны и все счастливы, - он оскалился в усмешке, - Одно не понятно: почему те, кто так красиво и многословно говорят о целительстве, обычно не занимаются им сами?
URL записи
Арт - Girhasha. Как там - какой мужчина!