[Altawista]

И, поскольку меня ломает. Вообще, надо наверное ей тоже свой сводный пост, хотя он вряд ли будет длинный. Я по-прежнему любитель зарисовок ни о чем. Хотя с какой стороны.

***
- Тебе ждать не надоело?
Ивинг шевельнула лопатками – вроде бы как в ответ, но на деле просто начало холодить голую, мокрую от пота спину. Промолчала, даже глаз не открыла.
- Просиживаем штаны на постах и в казарме. А эти трусы только и могут, что…
- Ворчишь, будто беззубый старик. Или молокосос, который никак до сражения дорваться не может. Не знаю, кстати, кто хуже.

Холгот уязвлено фыркнул, закинув руки за голову, и замолчал.

Холгот уязвлено фыркнул, закинув руки за голову, и замолчал. Женщина вздохнула про себя, прижалась к нему боком, извиняясь. Совсем не жажда крови в нем говорила, она знала: это была усталость. Если, когда пришли первые вести о взятии повстанцами Колючего Холма, было еще неясно, во что выльется восстание, то теперь с каждым днем все чаще звучало слово «осада». Сгущались тучи, вот только Ивинг не первый раз уже думала, что сгущаются они не над Оргриммаром, а внутри него. Тревожно было, неспокойно, но не от страха, а от липкой и душной неизвестности. Чувствовали это все: и жители, и простые солдаты, и воины гвардии Вождя. В трактирах, в казармах, в лавках и на улицах говорили об одном и том же: «скорее бы». Сами толком не зная, что же хотят приблизить: только пусть уже развязка. Пуст битва, пусть штурм, этого они не боялись.
- Скоро уже, - проговорила Ивинг. – Гаррош вернулся.
- Твоя правда. Главное, когда грянет – держись рядом.
- Куда же я денусь, старшина? – фыркнула женщина. Помолчала и добавила. – Прорвемся, Холгот.
Орк сжал ей плечо, царапнул кожу широким чеканным браслетом. Кор’кронец никогда его не снимал: в любого старого вояки есть свои талисманы на удачу, даже если они рассказывают всем, что не суеверны.
- Эй, Холгот!
В дверь забарабанили. Голос принадлежал младшему брату старшины, Хорслету. Братья делили достаточно просторный – по орочьим меркам – дом недалеко от Аллеи Чести. Когда младший завел семью, Холгот перебрался в небольшую комнату, служившую мастерской их отцу-столяру. Оба брата оказались далеки от ремесел, так что она все равно пустовала.
- Что там стряслось? – недовольно прорычал кор’кронец.
- За тобой пришли, к командиру требуют. Мор… Ай, я не разобрал имя!
Орк выругался себе под нос, садясь на постели.
- Скажи, сейчас буду! – прокричал он брату, натягивая штаны.
- Военный совет, на ночь глядя? – Ивинг поднялась следом.
- Офицеры сегодня вроде с Назгримом должны были разговаривать. Может, распоряжения какие, раз до утра не ждут.

Когда они вышли из комнаты, женщину, направившуюся вслед за старшиной к двери, окликнула жена Хорслета.
- Ивинг, оставайтесь на ужин. Уже почти готово, - она кивнула в сторону брякающего крышкой котелка над очагом и подмигнула. – В казарме вас так не покормят.
Ивинг неловко повела плечами. Табра была доброй девушкой, мягкой, для орчихи, пожалуй, даже слишком, и она уверена, что сержанту такое внимание приятно. Но Ивинг эти приглашения на семейные трапезы порой просто из себя выводили. Ей здесь не место, и она не хотела притворяться, что дело обстоит по-другому. Но и обижать простоватую девушку тоже не хотелось.
- Останься, - пробурчал Холгот с порога, открыв дверь в душную августовскую ночь. – Вдруг там недолго.
«Как же, недолго, - мрачно подумала Ивинг. – Ладно. Будем считать, что это приказ».
- Спасибо, - она нашла в себе силы улыбнуться Табре.
- Садитесь! – воодушевилась девушка, расставляя на низком столе тарелки.
Хорслет, который, как видно, сам не так давно пришел домой, снял длинное верхнее одеяние, чтобы оно не мешало еде, оставшись в штанах и рубахе. Брат старшины был чернокнижником – поначалу им не очень привольно жилось при новом Вожде. Но со временем Адского Крика больше стали волновать иные вещи, во всяком случае, ремесло брата не помешало Холготу вступить в ряды кор’крона.
- Мама! – за стол плюхнулась, стукнувшись об пол острыми коленками, пятилетняя племянница Холгота. – А я драконов сегодня видела! Над башнями кружили. Они такие большие! Как три виверны. Нет, как четыре!
- Тише, - Табра улыбнулась, снимая котелок с огня. - Не шуми так.
- А дядя Холгот тоже на них летать будет? - девочка повернулась к Ивинг, глядя на нее горящими глазами.
- Нет, - сержант покачала головой. – Драконы защищают бухту. Твой дядя будет сражаться рядом с Вождем.
Глаза девочки округлились от изумления и восторга, но сказать она больше ничего не успела: мать вручила ей ложку и решительно произнесла, с явным осуждением глянув на Ивинг.
– Все разговоры – после ужина.
Ивинг усмехнулась про себя, принимаясь за еду. «А ты думала, сержант кор’крона будет обсуждать с тобой цены на морковку?» - мстительно подумала она. И до конца ужина молчала почти демонстративно, односложно отвечая на обращения. Когда они закончили, Табра, ушла укладывать дочь спать, а Хорслет задумчиво спросил:
- Знаешь, зачем его позвали?
- Нет.
Мужчина скривился. «И что толку в ваших званиях?» - читалось в его взгляде. Ивинг поставила на стол опустевшую кружку. «Не твоего ума дело, - хотелось сказать ей. – Лучше подумай о своей семье».
- Вернется – спросишь, - женщина поднялась. – Передай жене спасибо за ужин.
Она вышла, захлопнув за собой дверь. На улице было тихо, только слышался вдалеке слаженный топот патрульных и стрекотали цикады. Сейчас орки стали реже выходить из домов по ночам. Город засыпал беспокойным сном без сновидений, не дающим отдыха. Иного в последнее время не было. Женщина не спеша шла по улицам, зная, что сейчас ее и стражники не заметят. «Прорвемся. В конце концов, у нас, орков, выбор не так уж велик».