Железо и золото.

[Altawista]

Железо и золото. Часть 1.
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Глава 4.

Глава 5.
Железо.

- Слишком тут душно для них.
Зела схватилась за шипастый нарост на морде дракона, наклонила к себе его голову, внимательно глядя в глаза цвета потускневшего золота. Недовольно цокнула языком и обернулась к одному из своих воинов.
- Подними его в воздух. Сделайте пару кругов над долиной.
Орк кивнул и схватил поводья, чтобы отвести дракона в сторону пляжа – среди деревьев звери взлетать не могли. Гаррош проводил мужчину взглядом. Серокожий – к Черной Горе Зела отправлялась с воинами Песни Войны, но все четверо всадников, что сопровождали ее в Бухте, были из Драконьей Пасти. Женщина, осмотрев еще одного дракона и удовлетворенно кивнув, подошла к Гаррошу.
- А ты не хочешь попробовать? – она с озорным прищуром кивнула на остальных драконов.
Было действительно заметно, что зверям здесь не очень нравится, но вели они себя смирно. Один лениво терзал притащенную ему тушу ящера под настороженными взглядами троллей, которых Вол’джин перед отъездом отдал Зеле. Своих – видимо, решил не злоупотреблять гостеприимством Шабала. От троллей почти ничего не требовалось: воины Зелы, меняясь по двое, спокойно управлялись с драконами.
- Не хочу, - покачал головой Гаррош, хмыкнул. – Вождю предлагала?

Орчиха весело и вместе с тем раздосадовано фыркнула.

Орчиха весело и вместе с тем раздосадовано фыркнула.
- Тоже отказался. Что с вас, Песни Войны, возьмешь…
Адский Крик хмыкнул, обнимая ее за плечи. Он знал, как для женщины важны эти драконы и ее орки. Она не хотела быть частью Песни войны – не из пренебрежения, просто у нее был свой клан. Поэтому, когда они прошли через Портал и орчиха – уже тяжелая – попросила у Грома воинов, чтобы отправиться к Черной Горе, а после – в Нагорье, Гаррош присоединился к ее просьбе. Зела тяжело переживала, что бросила остатки своего клана в Азероте. И после осенних праздников, которые Песнь Войны шумно и весело отмечала среди полей Награнда, Гаррош впервые увидел, как эта женщина плачет. Он растерялся, почти до испуга и не мог понять, что не так, пока Зела, справившись с собой, не проговорила:
- То, что здесь – похоже на сон. На сказки, которые нам рассказывали в детстве о мире, который мы потеряли. Мы мечтали о нем, мы все… Я обещала это моему клану. А теперь я – здесь, а они, разбитые и опозоренные, остались там.
«Я тоже обещал», - подумал Гаррош.
- Мы вернемся, - сказал он.
И они действительно вернулись, демоны подери… Орк осторожно положил ладонь женщине на живот.
- Тебе не стоит уже забираться в седло.
- Все нормально, - рассеянно отозвалась Зела, накрыв его ладонь своей. – Драконы мягче летают, чем волки бегают.
- Когда ты вернешься в Дренор?
- Дождусь Грома, провожу вас – и улечу. Эти, - она кивнула на драконов, - еще подростки. Единственное, что можно получить быстро. Мои орки наведаются к Черной Горе еще раз – уже за взрослыми особями. А еще мы привезли с собой драконьи яйца – в Дреноре я выращу для Вождя грозных зверей. Пусть не сразу, но у Железной Орды будут настоящие драконы.
Гаррош молчал. Ей было непросто оставлять их сейчас, на пороге настоящей войны – орчиха не из тех, кто спокойно может сидеть в тылу. Но так уж вышло – про такое не говорят «не вовремя». Тем более, что они так ждали все эти три года, и старательно прятали друг от друга беспокойство. Хорошо, что у нее будут драконы, и она будет понимать, что приносит пользу даже вдалеке от поля битвы. Орк свободной рукой тронул подвешенный к левому плечу орчихи амулет. Зеленая яшма и бирюза, когти и кости ветрухов. Ей подарили его старшие женщины Песни Войны, и на первых месяцах Зела носила его на бедре.
- Знаешь, кто ко мне подошел, когда мы вернулись в лагерь с драконами? – спросила орчиха, прикрыв глаза. – Кто попросил разрешения подняться в воздух, первый из всех? Зулухед. Все встает на свои места, Гаррош. Он будет командовать наездниками в Азероте, пока не будет меня. Драконьей Пасти быть – и он станет первым ее всадником… после меня.
Адский Крик крепче стиснул плечи женщины. Внутри заворочалось что-то вроде ревности, но орк загнал это поглубже. Не ему стоять рядом с ней, когда орки будут приветствовать рождение нового клана. Величайшая честь: право отделиться, обрести свое имя. Зела заслужила это. Так уж вышло – она должна стать вождем, а он останется полководцем Песни Войны.
- Если союз состоится, я попробую вернуться на какое-то время в Дренор. Пока не начнется война.
Зела сжала его руку и покачала головой.
- Возвращайтесь с победой.

На следующий день в джунглях раздался голос рога. Привыкший к степному простору звук плутал в деревьях, цеплялся за лианы, но все равно прорывался сквозь чащу. В объяснении сигнал не нуждался.
Гаррош стоял перед воротами Бухты, держа ладони на рукоятях топоров у пояса и не без насмешки поглядывая на Шабала. Тролль после отъезда Вол’джина держался молодцом, но сейчас заметно занервничал. Появление Зелы слегка встряхнуло их всех, уже, похоже, расслабившихся и решивших, что Железная Орда договаривается с Империей из неуверенности в своих силах. И Вол’джин, и наместник еще ничего не видели. Земля едва ощутимо задрожала под ногами, и тут же зазвучали барабаны. Не тамтамы троллей и ритм им незнакомый. Зато отзывающийся в каждом из стоящих рядом с Гаррошем орков, в Джорине, в Зеле и в нем самом. Даже сейчас – а сколько уже прошло времени…
Ближе, громче – с новым ударом за деревьями вырисовались силуэты волков со всадниками. И звуки смолкли, когда звери выскочили на площадку. Гаррош не глядел на них, он смотрел на Шабала, но других троллей, на столпившихся на верхних мостках-переходах гоблинов и других разномастных жителей Бухты. Он хотел увидеть их глаза и то, что появится в них при виде Вождя. Та Орда, что знал Азерот, была лишь бледной тенью. Тролли любят болтать о своем былом величие, но приходило ли им в голову, чем когда-то были они – орки? Теперь они видели. Два десятка всадников, широкоплечих и могучих, с гладкой, блестящей от пота после поездки по джунглям коричневой кожей; по пояс обнаженные, в широких металлических поясах и ремешках, удерживающих оружие. И тот, что впереди – с длинной гривой волос, такой же черный и лохматый, как волк, что его нес. С топором за спиной, имя которого знал весь Азерот. Гаррош смотрел на окружающих и знал, что они видят. Силу. Стоящую на самой себе и зависящую только от себя, не требующую ни одного источника, кроме собственной твоей воли: без отблесков капризной магии, стихий или скверны. Почти. Гаррош невольно скользнул взглядом по застывшему слева от Вождя Нер’Зулу. Он, несмотря на духоту джунглей, был в плаще и казался более сгорбленным, чем другие орки. Кристаллическое навершие его посоха поблескивало алым.
Гром одним движением спешился и шагнул вперед. Гаррош молча поклонился и Шабал последовал его примеру. Наместник усвоил, что орки обходятся в своих приветствиях одними почти жестами и не любят долгих и витиеватых представлений.
- Привествую, Громмаш Адский Крик, - однако целиком принимать их правила Шабал не собирался. Все верно – напоминал, что им следует считаться друг с другом. – Приветствую вождей кланов. От имени Короля и Империи я приглашаю вас быть гостями в моем доме.
- От имени Железной Орды, - раскатисто отозвался Гром. – Я принимаю твое предложение, наместник.
Шабал моргнул, а Гаррош едва заметно улыбнулся. Кое-что он успел рассказать Вождю, когда возвращался к Порталу. Стражники-тролли расступились: Гром проследовал за Шабалом, Килрогг и Нер’Зул молча встали за спиной Вождя. Один из доверенных лиц наместника подошел к оставшимся всадникам, чтобы распорядиться, где им разместить зверей. Гаррош удовлетворенно кивнул.
- Больше ты здесь не главный гость? – улыбнулась Зела.
- Наконец-то, - фыркнул Гаррош. – Завтра мы отплываем. И все начнется.
Джорин, с гордостью провожавший вождей взглядом, оглянулся к Адскому Крику почти с беспокойством. Гаррош ободряюще хлопнул его по плечу.
- Будет весело.

Все, что необходимо, Гаррош успеет рассказать Вождю на корабле. А в последний вечер на берегу они все предпочли собраться на ужин у костра на площадке позади зиккурата и не думать ни о чем серьезном. Почти.
- А переводчиком Вол’джин будет? – поинтересовалась Зела, забирая свой кусок мяса. Свинина – Шабал постарался не кормить орков ящерами.
- Да они ж вроде болтают по-нашему? – повернулся к ней Килрогг. – Хреново, конечно – клыки что ли мешаются? – но разобрать можно. Или положен переводчик?
- Растахан не знает нашего языка. Как и большинство троллей, который живут на Зулдазаре, - покачал головой Гаррош. – Как и те, кто не был союзником Орды или не живет в городах вроде этого – то есть почти все. Будет переводчик… но не Вол’джин. Он сказал, что советники молчат, когда говорит король.
Гром хмыкнул.
- Вождь, - Джорин поставил на низкий стол свой кубок. Видно было, что он собирается с духом. – Я знаю, что вы уже выбрали орков, что будут вас сопровождать – но я хотел просить отправиться в Зулдазар с вами.
- А не у меня сначала спрашивать должен, а? – проворчал Килрогг. – Я кому клан оставлю?
- Отец, у тебя есть полководцы лучше и опытней меня, - с жаром проговорил Джорин. – А я… в Зулдазаре произойдет нечто великое, я хочу быть там!
Молодой орк смутился и опустил голову. В тишине было отчетливо слышно, как Нер’Зул царапнул когтями по металлу, забирая свой кубок.
- Гаррош, он достойно вел себя здесь? – с улыбкой спросил Гром.
- Да, - ответил орк прежде, чем Джорин успел хотя бы бросить на него испуганный взгляд.
- Тогда, если от твоего отсутствия не зависит благополучие клана – ты может поехать.
Молодой Мертвый глаз порывисто прижал кулак к груди, отдавая честь. Было видно, что мальчишка едва сдерживает радостный крик.
- А что насчет тебя, Зела? – повернулся к орчихе Гром. - Возвращаешься к Порталу?
- Я возвращаюсь в Дренор, - чуть улыбнулась женщина.
- Правильно, - одобрил Вождь. - Приглядишь там за Дуротаном.
Он тряхнул черной гривой и расхохотался – так заразительно, что следом рассмеялись и остальные.
- Все!- Гром хлопнул ладонями. - Всем на боковую – завтра мы отплываем.
Орки поднялись со своих мест. Гром шагнул к Зеле, привлек к себе голову и поцеловал в лоб. Завтра будет не до прощаний.
- Береги… - фыркнул он, - моего внука.
Орчиха серьезно кивнула и обняла Грома, прежде, чем уйти в темноту с освещенной террасы. Гаррош пропустил ее, молча глядя на Вождя. Гром говорил об этом так просто просто – почти в шутку, отдавая дань странному сплетению времен и миров. Сейчас сам Гаррош мог только улыбнуться в ответ.
Странно было вспоминать, как первые полгода он костенел, оказываясь рядом с Вождем, тем более – наедине. Они звали его пророком. Гарроша бесило это слово, напоминало о чем-то другом, или о ком-то… о Тралле почему-то. «Пророк», - тихо смеялась ему в плечо Зела ночами, пуская его на свою шкуру. Она-то знала, кто он, а они все, глядящие на него с восхищением и чуть ли не трепетом – не знали. И Гром, Громмаш Адский Крик – не знал. Они ждали от него чуда, они ему верили, и Гаррошу становилось страшно. Он не был достоин этой любви. Не был достоин восхищения тех, кто был много лучше, благороднее и сильнее его. Того, кто носил такое же имя, как его отец. Гаррош слишком остро, слишком ясно понимал, что этот Адский Крик – пусть с тем же именем, с тем же оружием в руках – не его отец. Никогда им не был и никогда им не станет. Но, демоны дери, как же они были похожи. Не с _тем_. С ним самим. Настолько, что, когда кто-то случайно обратился «Адский Крик» к самому Гаррошу, а он по привычке отозвался, все решили, что так и надо. Даже Гром. Гаррошу иногда казалось, он видит в желтых глазах Вождя что-то ,то ли догадку, то ли подозрение. Эта искра разгоралась, росла и обожгла Гарроша, когда они встали с Громом друг против друга в поединке – нечто среднее между ритуальным и показательным боем, такой уж тут был у клана был обычай. Отец никогда не учил его драться. Отец вообще никогда и ничему его не учил – но едва зазвенело, скрестившись, их оружие, Гаррошу показалось, что он стоит напротив самого себя. Они знали друг друга. Гром упал на землю, уронив топор и захохотал, без стыда протягивая сопернику руку:
- Ты мог бы быть моим сыном.
Наклонившийся и протянувший в ответ свою, Гаррош вздрогнул, будто его огрели плетью. И понял, что молчать больше не может.
Они сидели в высокой награндской траве, у бросающего в ночное небо искры костра, и Гаррош говорил – кажется, уже даже не первый час. И никак не мог решить, говорить «ты» или «он».
С самого начала. С того времени, как помнил сам. С той, давней, болью и обидой. О себе – потому что о том Дреноре он уже все им рассказал. Он говорил, и все ждал, что со следующим словом Гром оборвет его, рассмеется, скажет перестать нести чушь. Но Гром молчал.
И приходилось говорить дальше. О полубоге, зарубленном Клиновоплем, словно воин из плоти и крови. Об отравленном источнике, и проклятии, которое не отпускало так долго. Которое не закончилось, пока рядом не упали демон легиона и тот, кто его победил. О проклятии, которое в этом мире не свершится – потому что он, Гаррош, этого не допустит.
Орк говорил, еще не зная, сколько демонов Легиона падет от их рук в Дреноре. Не знал, что над телом Маннорота – или, быть может, этого звали иначе? – они будут стоять вместе.
Он говорил, и ему казалось, будто каждое его слово падало в мерно гудящий между ними костер и сгорало в нем. Одно за другим, и, когда он, наконец, замолчал,от костра остались одни только угли. Гром молча встал на ноги и поднял Клиновопль, который лежал рядом с ним в траве. Развернул ладонь и саданул ей по лезвию, а потом подал топор Гаррошу. Тот, поднявшись следом, машинально взял оружие. Вождь без слов протянул ему ладонь и только тогда орк сообразил, что делать. Лезвие прошло по руке, и в следующий момент они сцепили мокрые, скользкие от крови ладони. Угли шипели от падающих на них капель. Гром сделал то, что умел лучше всего – разрубил одним ударом все то, что могло сплестись между ними, оставив единственное, что было важным. Одна кровь. Остальное они оставили в золе костра где-то среди высокой травы Награнда.
Гаррош оставил в тех углях все: обиду и ненависть, желание мести – он не соврал троллю, когда говорил, что месть для него не имела никакого значения. Как она могла остаться значимой после всего, что они пережили в Дреноре? Как могло иметь значение что-то, кроме его народа – такого, таким он всегда хотел его видеть. Кроме тех, за кого он был готов умереть.
- О чем задумался, братишка?
Гаррош вздрогнул от опустившейся на плечо руки. Угли в очаге почти догорели, на террасе остались только они с Громом.
- О переговорах, - хрипло выдохнул орк.
Гром оскалился, но промолчал.
- Нам надо выспаться как следует. На корабле какой сон.
- Ты прав.
Вождь кивнул и шагнул мимо него, направившись к зиккурату.
- Гром, - окликнул Гаррош. – Нам нужен этот союз. Мы победим, если вы с Растаханом пожмете друг другу руки. Верь мне.
- Я всегда верил тебе. Иначе мы бы не зашли так далеко.


_____________________________
Примечания:

Зулухед в том виде, в котором можно его встретить сейчас в игре. Первый (?) вождь Драконьей Пасти, некогда поработивший Алекстразу с помощью Души Демона .

У меня был затык, и я нахожу часть несколько провисшей. Думала, что придется писать подряд два «золота», но потом решила, что тролль итак перетягивает одеяло, а сейчас самое время для флэшбэка. Много орков.