Остаемся зимовать.
Была у меня born to die любимая, теперь эта.
И Джоанна, да.
Вот мы говорим, что мол у Воллиса была весьма бурная молодость, у Гарольда тоже, такая, "уличная", но самый трэш был у нее. И если для Воллиса это все было периодом бесконечной свободы и, как ни странно, гармонии с собой; у Гарольда, при внешнем тлене - поиски и "обретение" себя, то в случае Джоанны это был почти спуск в ад. В какой-то момент она нашла силы это признать, остановиться и сказать себе самой "нет, моя жизнь не будет такой". И Гарольд для нее помимо прочего - якорь (хотя со своим прошлым она разобралась задолго до). Джоан очень важны в жизни прочные вещи, а с прочностью у этого чувака все в порядке.
И Джоанна, да.
Вот мы говорим, что мол у Воллиса была весьма бурная молодость, у Гарольда тоже, такая, "уличная", но самый трэш был у нее. И если для Воллиса это все было периодом бесконечной свободы и, как ни странно, гармонии с собой; у Гарольда, при внешнем тлене - поиски и "обретение" себя, то в случае Джоанны это был почти спуск в ад. В какой-то момент она нашла силы это признать, остановиться и сказать себе самой "нет, моя жизнь не будет такой". И Гарольд для нее помимо прочего - якорь (хотя со своим прошлым она разобралась задолго до). Джоан очень важны в жизни прочные вещи, а с прочностью у этого чувака все в порядке.