Остаемся зимовать.
Железо и золото. Часть 1.
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Глава 4.
Глава 5.
Глава 6.
Золото.
Зулдазар был прекрасен даже сейчас, когда неотвратимо подступающая вода отвоевала себе ощутимую часть острова. Вол’джин, первый раз увидев выстроенные дамбы и систему отводных каналов, не мог не восхититься изобретательностью инженеров, но быстро понял, что зандалары не победили – только выторговали себе отсрочку. Может быть, это была одна из причин, что заставила их действовать. Осознание того, что даже этот оплот не вечен, что золотой дворец может покоситься, подточенный неумолимым морем, как простой сарай.
Но город все еще был прекрасен. Не открывая своего истинного лица, он менялся и преображался через каждую сотню метров мощеной дороги, что вела от самого причала; на каждой улице, за каждым поворотом показывая новую разукрашенную маску. От ветхих хижин побережья, с крышами из пальмовых листьев, пропахших рыбой и присыпанных песком до вырубленных пещер на заснеженных склонах гор, где прятались от непривычно жаркого климата Драккари и другие племена ледяных троллей. От затянутых лианами и заросших мхом зиккуратов Гурубаши, единственными украшениями которых служили яркие тропические цветы, до покрытых резьбой, золотом и самоцветами домов в центре города, который очистили от деревьев. Вол’Джин привычно ловил на себе взгляды спешащих по своим делам жителей: всякие они бывали, и насмешливые, и дерзкие, но тролль давно привык к этому отношению. Их незлобливая веселость была куда приятней, чем высокомерная вежливость придворных.
Когти ящера процокали каменному мосту с резными перилами, ведущему к площади перед дворцом.Когти ящера процокали каменному мосту с резными перилами, ведущему к площади перед дворцом. Здесь подступившую к самому порогу воду поймали и превратили в водоем – надолго ли?.. Неподалеку на бортике сидело несколько служанок: видно, выдалась свободная минутка погреться на солнышке. Одна из них была с ребенком, который плескался на мелководье, звонко хохоча и цепляясь за юбку матери, которая намокла уже до колена. Женщина, впрочем, сама смеялась почти так же громко. Завидев советника со свитой, служанки немедленно зашептались, время от времени хихикая в ладошки. Вол’джин хмыкнул про себя, помимо воли выпрямляясь в седле. Что ни говори, а такая обыденная картина поднимала настроение. Ненадолго, впрочем. Возле колонны перед входом в замок стоял, скрестив руки на груди, неподвижный, как статуя, один из канцлеров короля. На солнце ярко горела золотая оторочка его длинного многоярусного килта и круглые бляхи, украшающие широкий, закрывающий живот пояс из толстой кожи. Не нужно было обладать большим умом, чтобы понимать, кого он ждет. Вол’джин невольно одернул свою перевязь. Корабль пришел вечером, но позволить себе отдыхать тролль не мог. Времени привести себя в порядок тоже не было, и этим, насколько было возможно, пришлось заниматься на палубе. Растахан, как Темный Охотник понял через некоторое время после знакомства с ним, обращал на придворные порядки меньше внимания, чем многие его подданные, предпочитая уделять внимание делу. Однако прийти к золотому трону без должного убранства Вол’Джин сам бы счел неуважением. Кто-нибудь из придворных итак в очередной раз презрительно скривит губы, как бы говоря «чего еще ждать от этих дикарей». Впрочем, Лок’дим вряд ли себе подобное позволит. Темный охотник спешился, бросив поводья подоспевшему слуге. Тролль был уже не молод, но поклонился и начал говорить первым:
- Приветствую, советник. Вы вернулись с благими вестями?
Его зеленые глаза спокойно изучали Вол’джина, будто пытаясь найти ответ в выражении его лица.
- Долгих лет, Лок’дим, - чуть щурясь, отозвался Темный охотник. – Я вернулся с вестями: а о том, насколько они хороши, судить Растахану.
Канцлер понимающе хмыкнул.
- Тогда быть может, вы захотите услышать здешние новости?
- Обязательно захочу, - кивнул головой Вол’джин. – Но прежде мне нужно переговорить с королем.
- Разумеется, и я не смею вас задерживать, - Лок’дим с места не сдвинулся. Впрочем, он все рано стоял, не преграждая путь.
Вол’джин смерил его взглядом и выругался про себя.
- Вы хотите поговорить со мной о чем-то конкретном?
- Составление планов по окончательному захвату Ашенваля и относительно порядка формирования наших сил в Тернистой Долине зашло, в некотором роде, в тупик.
- Что такое? – удивленно вскинул брови Вол’джин. – В чем сложности, Ванира должна была…
- Я понимаю, советник, что вы даете остаткам, - канцлер тонко улыбнулся, - своего племени определенные привилегии. Однако я не уверен, что в военных вопросах у Черного Копья есть достаточно опыта...
- За последние годы мы воевали больше, чем любой из зандалари на этом острове, - почти резко ответил Вол’джин. – Может быть, не только собственными силами, спорить не буду. Но мы видели войну и мы знаем ее…
Он прервал себя, не желая, чтобы это выглядело как оправдание.
- Если это потребовалось – я лично приму участие в обсуждении. Уверен, мы придем к согласию, - советник обогнул Лок’дима и добавил, на ходу обернувшись. – Это не просто «остатки» моего племени, канцлер. Это моя семья.
Со ступеней дворца Вол’Джин спустился когда уже стемнело. Со стороны храмового комплекса раздавался глухой бой барабанов. Забираясь на ящера, тролль почувствовал, как у него задрожали руки: разговор с королем вымотал едва ли не больше, чем трехдневное путешествие на корабле. Он благодарил лоа, что его усадьба находилась совсем рядом с центром города, и ему не придется пробираться через джунгли в другой квартал. Двухэтажное здание с цветущей террасой на крыше показалось, едва тролль свернул с дворцовой площади. Он видел, что там уже зажгли огни – слуги были осведомлены о его возвращении и должны были уже все подготовить.
Так и было: Вол’джин, с порога выслушав слова о приготовленной ванной и поданом в его покои ужине, отпустил всех. Точнее, сказал не попадаться на глаза.
- И никого не пускать ко мне до завтрашнего утра. Если только сам Растахан не пожелает явиться с визитом.
Слуг как ветром сдуло и советник, поднимаясь наверх, вздохнул свободней. Он привык к их наличию и даже начал получать удовольствие, но в те моменты, когда Вол’джин особенно уставал, посторонние его только раздражали. А в купальню он и сам забраться в состоянии.
Выбрался тролль оттуда не меньше, чем через час, сперва задремав, а потом выполаскивая из шкуры соль и песок. Ужин остался без внимания – Растахан не позволил ему говорить на голодный желудок, а вот чашу вина рядом с постелью тролль поставил. И с удовольствием завалился на шелковые простыни, подпихнув под себя ворох подушек. Хорошо бы как следует выспаться, потому что завтра все только начнется и все прежние старание покажутся самым легким делом… В ноздри толкнулся тонкий запах благовоний – но не тех, что курились в подвешенной к потолку жаровне. Вол’джин обнажил клыки в усмешке.
- Я думал, что не дождусь тебя.
Занавески на входе с тихим перезвоном впустили в спальню женщину: и это был единственный звук, который ее сопровождал. Ни шаги, ни шелест платья и, кажется, даже дыхания не слышно. Вол’джин знал, что, если бы Кхал'ак захотела – полог из медных бусин и янтаря тоже не шелохнулся бы.
- Неприлично было бы дожидаться советника в его спальне.
Тролль улыбнулся, не поднимая век. Женщина прошла по комнате и Вол’джин почувствовал, как она опустилась на шелковые подушки рядом с ним. Поднимать веки было нестерпимо лень, даже руку оказалось проще протянуть.
- Ты ведь уже все знаешь? – пробормотал Вол’джин, устраивая ладонь у женщины на талии. – Мне нет нужды пересказывать тебе разговор с Королем?
- Тебе хочется услышать, что Растахан не доверяет никому, кроме тебя, и нет никого, кто слышал бы хоть слово из вашего разговора? - тролль почувствовал, как Кхал'ак потянулась за стоящей у постели чашей. – Что ж, это так.
Вол’джин спрятал улыбку, перекатился на бок и все-таки открыл глаза. Женщина полулежала, легко опираясь на подушку, и пила вино, будто вовсе не замечая его руки. Она была одета не по-придворному, в простое зеленое платье без рукавов, и только вышивки золотыми бусинами выдавало его истинную цену.
- Но я не буду задавать тебе вопросы о том разговоре, - троллиха отставила чашу. – Главное, что тебе удалось уговорить орков приехать в Зулдазар. Надеюсь, ты сумел втолковать им так же, как следует себя здесь вести.
- Ты же не рассчитываешь, что они придут к трону Растахана с мольбами и поклоном? – нахмурился Вол’джин.
- А что по этому поводу думает Король?
«То, что думает Король, касается только его и того, с кем он счел нужным поделиться мыслями», - едва не сказал Вол’джин, но вовремя прикусил язык. Он мог ответить так кому угодно, но нечестно было сказать это Кхал'ак. Вместо этого тролль шутливо упрекнул ее:
- Ты же сказала, что не будешь расспрашивать меня о нашем разговоре.
Женщина холодно улыбнулась.
- Если хочешь, я могу рассказать тебе о других разговорах. О тех, которые ты не слышал в своем Оргриммаре.
- Снова заговор? – оскалился тролль. – Мне не нужно быть в Зулдазаре, чтобы знать об этом. На меня опять покушались.
- Мне это уже известно. Что поделать – список тех, кто желает тебе смерти только растет…
- А внимательности у стражи не прибавляется, - рыкнул мужчина. – Пропустили ко мне эту девку и ухом не повели… Гаррош, который случайно с ней столкнулся и то раньше прибежал!
- О, - Кхал’ак наклонила голову. – Так это что – он тебя спас?
- Нет, - поморщился тролль и помимо воли поскреб когтем рваный шрам на шее. – Я сам ее прикончил. Он тоже прибежал к развязке – и все равно пораньше стражи.
- Это хорошо. Не нужно, чтобы кто-то считал, будто ты обязан орку жизнью.
- Что ты имеешь в виду? – Вол’джин нахмурился и приподнялся на локте. – О чем ты хотела мне сказать, Кхал’ак?
- Ожидания, мой милый, - женщина погладила его шею. – Не в моей власти знать, чего ждет Растахан, но я знаю, чего ждет весь его двор. Так вот – о могу говорили не так.
- Пусть говорят, что хотят, - фыркнул тролль, снова падая на подушки. – Я посмотрю, как они захлопнут рты, когда увидят Железную Орду.
- Значит, оркам все-таки удалось тебя впечатлить.
Вол’джин внимательно посмотрел на женщину. Она не делала вид, что ей нравится его затея, но она ему верила и, что еще более важно, Кхал’ак была готова его поддержать. Эта женщина была его единственной настоящей опорой во всем Зулдазаре, единственной, кому Вол’джин доверял, как себе. Да, может быть, их доверие и выросло на приземленном и животном страхе за свою жизнь, но едва ли можно было отыскать фундамент прочнее. Кхал’ак сделала его тем, кем он был сейчас, и Советник Короля знал, что, как бы высоко он ни забрался, он не забудет о своем долге перед этой женщине. Вол’джин притиснул троллиху ближе, прижавшись к обтянутому тонкой тканью бедру. Какое-то время они молчали: мужчина наслаждался спокойствием, а Кхал’ак снова дотянулась до вина.
- Ты был у своей невесты? – наконец спросила женщина.
- Я устал, Кхал’ак, - почти капризно протянул тролль.
Она недовольно цокнула языком.
- Это невежливо.
- Я говорил с ее отцом, когда был у Растахана. Думаю, Лок’Дим понимает, что политика прежде всего.
- Вот именно, Вол’джин. Политика прежде всего. Не ссорься с канцлером. То, что он верит в твою… перспективность настолько, что хочет выдать за тебя свою дочь, дорогого стоит.
- Я зайду к ним завтра. С подарками и тысячью извинений.
Троллиха хмыкнула и пошевелилась, чтобы встать.
- Отдыхайте, советник.
- Останься, - Вол’джин требовательно прижал ее к подстилке за талию.
- Ты же устал? – прищурилась Кхал’ак.
Тролль молча ощерился, опрокидывая не слишком сопротивляющуюся женщину на себя. Его лицо накрыли черные густые локоны, перевитые нитями мелкого жемчуга.
- В том железном городе, - пробормотал мужчина, шаря по ее бедру. - До тошноты одиноко.
Ладони Кхал’ак прошлись по его плечам и груди, требовательно забрались под перекинутую через обнаженное тело шелковую простыню. Она хмыкнула и негромко произнесла то, что будоражило Вол’джина едва ли не больше близости ее гибкого, упругого тела:
-Ты дома.
Три дня закончились слишком быстро. Вол’джин стоял на балконе своих покоев и, хотя над городом висела глубокая ночь, заснуть он не мог. «Завтра», - билась единственная мысль. С кораблем уже связались, и капитан подтвердил, что утром они войдут в порт. «Завтра». Тролль прикрыл глаза. В голове роилось слишком много мыслей – тяжелых и ненужных. Он уже слишком далеко зашел, чтобы хотя бы помыслить о возможности повернуть назад.
Он не мог отступить уже там – разъезжая в алом плаще на ящере среди зандалар, стоящих оцеплением под горным монастырем Шадо-Пан. Смотрящих на него с неприкрытой брезгливостью, как на какую-нибудь крысу, но не решающихся открыть рот, потому что всем солдатам было известно, какой острый у их офицера нож. Вол’джин слушал другие их разговоры – о могу, о Растахане, о Зулдазаре и о том, какой отличный это план, взять монастырь измором. Ведь, пойди они на штурм, потеряли бы уйму солдат. Может быть, пандаренам не грозит смерть от жажды: снега вокруг предостаточно; может, нескоро они передохнут от голода: у монастыря большие погреба. Но каждый день прибавлял хотя бы одного монаха, неосторожно вышедшего на открытое место и получившего стрелу в шею. Каждый день они слабели, а, главное, запертые за собственными воротами, не могли помочь остальной Пандарии. Армии могу свое дело знали – и эта земля снова склонялась перед ними.
Когда к Кхал’ак притаскивали очередных крестьян, пытающихся пробраться через оцепление чтобы отнести в монастырь припасы, или монахов-шпионов, она всякий раз спрашивала, брезгливо приподняв пальцами за подбородок чье-нибудь избитое лицо:
- Это не твои приятели?
И Вол’джин, отводя взгляд, цедил сквозь клыки «нет». Каждый раз. Их казнили на открытом месте – так, чтобы видно было из монастыря. Иногда их телами кормили рапторов.
- Зачем ты задаешь мне этот вопрос? – как-то рявкнул Темный Охотник, наблюдая очередную такую сцену.
- Потому что я обещала отпустить твоих друзей, - лениво щуря зеленые глаза, отвечала женщина. – Я сдержала это слово, и я намерена сдержать его до конца. Когда они умрут – это произойдет не здесь. Не на твоих глазах.
Даже тогда уже было поздно поворачивать назад. А, быть может, у него не осталось выбора гораздо раньше. Когда отступила сладкая ярость, и он понял, что не убил эту женщину, хотя хотел видят духи он… хотел. Кхал’ак не смеялась, не злорадствовала и не торжествовала. Провела когтем по его часто вздымающейся груди, разворошив взмокшую шерсть и негромко промурлыкала...
- Я знаю, о чем ты думаешь.
Вол’джин вздрогнул, не сразу сообразив, что эти слова прозвучали не в его воспоминаниях, а за спиной. Тролль досадливо повел плечом:
- Не уверен.
Он чувствовал, как женщина встала в проеме, ведущем на балкон, не подходя ближе.
- Если советнику Растахана не спится ночью, значит, он думает о вожде Черного Копья.
«Чтоб ты провалилась» - почти беззлобно подумал тролль.
- И, если он смотрит на город внизу, значит, спрашивает себя: чего стоит этот город?
- От твоей догадливости было бы больше пользы, если б ты знала ответы, а не вопросы, - огрызнулся Вол’джин.
- Я знаю эти ответы, Вол’джин. И ты знаешь. Иначе бы ты умерв горном монастыре от руки своих сородичей, защищая чужую землю.
- Это худший вариант, - невесело усмехнулся мужчина.
- А какой лучший? Ты бы убил меня? Убил того орка, что завтра шагнет на Зулдазар как гость?
Загривок у тролля встал дыбом. Мужчина не заметил, как Кхал’ак оказалась за его спиной, и вздрогнул, когда ладонь троллихи скользнула по его груди.
- Не думай о том, что было. И даже не думай о том, что будет, Волд’джин. Есть только здесь и сейчас. И этот город… - женщина осеклась, царапая его кожу когтями.
Тролль осторожно взял ее ладонь в свою, чувствуя плечом горячее дыхание.
- Ты боишься.
- Я боюсь, - хрипло отозвалась Кхал’ак. – Но это не значит, что я сделаю хоть шаг назад. Или что позволю тебе его сделать.
Мужчина молчал и смотрел вниз. На блики факелов, лижущих мозайку на стенах домов. На высокие огни в белоснежном – даже сквозь ночной мрак – храме. На острые мачты кораблей в бухте.
- Завтра, - снова заговорила Кхал’ак. – Завтра я надену на тебя маску, Темный Охотник, и ты встанешь за плечом Растахана. Завтра твои орки увидят, что такое Империя троллей.
_____________________________
Примечания:
Кхал'ак - героиня книги "Тени Орды", офицер зандаларов. спойлер!По сюжету уговаривала Вол'джина присоединиться к зандаларам, видя в нем подходящего лидера, который сможет вести троллей по верному пути. Во многом из-за того, что он - Темный Охотник. Была убита им же в бою.
Да, я не забила. Я просто очень мучительно и долго пыталась дописать и собрать эту главу. Вол'джин, видать, вредный.
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Глава 4.
Глава 5.
Глава 6.
Золото.
Зулдазар был прекрасен даже сейчас, когда неотвратимо подступающая вода отвоевала себе ощутимую часть острова. Вол’джин, первый раз увидев выстроенные дамбы и систему отводных каналов, не мог не восхититься изобретательностью инженеров, но быстро понял, что зандалары не победили – только выторговали себе отсрочку. Может быть, это была одна из причин, что заставила их действовать. Осознание того, что даже этот оплот не вечен, что золотой дворец может покоситься, подточенный неумолимым морем, как простой сарай.
Но город все еще был прекрасен. Не открывая своего истинного лица, он менялся и преображался через каждую сотню метров мощеной дороги, что вела от самого причала; на каждой улице, за каждым поворотом показывая новую разукрашенную маску. От ветхих хижин побережья, с крышами из пальмовых листьев, пропахших рыбой и присыпанных песком до вырубленных пещер на заснеженных склонах гор, где прятались от непривычно жаркого климата Драккари и другие племена ледяных троллей. От затянутых лианами и заросших мхом зиккуратов Гурубаши, единственными украшениями которых служили яркие тропические цветы, до покрытых резьбой, золотом и самоцветами домов в центре города, который очистили от деревьев. Вол’Джин привычно ловил на себе взгляды спешащих по своим делам жителей: всякие они бывали, и насмешливые, и дерзкие, но тролль давно привык к этому отношению. Их незлобливая веселость была куда приятней, чем высокомерная вежливость придворных.
Когти ящера процокали каменному мосту с резными перилами, ведущему к площади перед дворцом.Когти ящера процокали каменному мосту с резными перилами, ведущему к площади перед дворцом. Здесь подступившую к самому порогу воду поймали и превратили в водоем – надолго ли?.. Неподалеку на бортике сидело несколько служанок: видно, выдалась свободная минутка погреться на солнышке. Одна из них была с ребенком, который плескался на мелководье, звонко хохоча и цепляясь за юбку матери, которая намокла уже до колена. Женщина, впрочем, сама смеялась почти так же громко. Завидев советника со свитой, служанки немедленно зашептались, время от времени хихикая в ладошки. Вол’джин хмыкнул про себя, помимо воли выпрямляясь в седле. Что ни говори, а такая обыденная картина поднимала настроение. Ненадолго, впрочем. Возле колонны перед входом в замок стоял, скрестив руки на груди, неподвижный, как статуя, один из канцлеров короля. На солнце ярко горела золотая оторочка его длинного многоярусного килта и круглые бляхи, украшающие широкий, закрывающий живот пояс из толстой кожи. Не нужно было обладать большим умом, чтобы понимать, кого он ждет. Вол’джин невольно одернул свою перевязь. Корабль пришел вечером, но позволить себе отдыхать тролль не мог. Времени привести себя в порядок тоже не было, и этим, насколько было возможно, пришлось заниматься на палубе. Растахан, как Темный Охотник понял через некоторое время после знакомства с ним, обращал на придворные порядки меньше внимания, чем многие его подданные, предпочитая уделять внимание делу. Однако прийти к золотому трону без должного убранства Вол’Джин сам бы счел неуважением. Кто-нибудь из придворных итак в очередной раз презрительно скривит губы, как бы говоря «чего еще ждать от этих дикарей». Впрочем, Лок’дим вряд ли себе подобное позволит. Темный охотник спешился, бросив поводья подоспевшему слуге. Тролль был уже не молод, но поклонился и начал говорить первым:
- Приветствую, советник. Вы вернулись с благими вестями?
Его зеленые глаза спокойно изучали Вол’джина, будто пытаясь найти ответ в выражении его лица.
- Долгих лет, Лок’дим, - чуть щурясь, отозвался Темный охотник. – Я вернулся с вестями: а о том, насколько они хороши, судить Растахану.
Канцлер понимающе хмыкнул.
- Тогда быть может, вы захотите услышать здешние новости?
- Обязательно захочу, - кивнул головой Вол’джин. – Но прежде мне нужно переговорить с королем.
- Разумеется, и я не смею вас задерживать, - Лок’дим с места не сдвинулся. Впрочем, он все рано стоял, не преграждая путь.
Вол’джин смерил его взглядом и выругался про себя.
- Вы хотите поговорить со мной о чем-то конкретном?
- Составление планов по окончательному захвату Ашенваля и относительно порядка формирования наших сил в Тернистой Долине зашло, в некотором роде, в тупик.
- Что такое? – удивленно вскинул брови Вол’джин. – В чем сложности, Ванира должна была…
- Я понимаю, советник, что вы даете остаткам, - канцлер тонко улыбнулся, - своего племени определенные привилегии. Однако я не уверен, что в военных вопросах у Черного Копья есть достаточно опыта...
- За последние годы мы воевали больше, чем любой из зандалари на этом острове, - почти резко ответил Вол’джин. – Может быть, не только собственными силами, спорить не буду. Но мы видели войну и мы знаем ее…
Он прервал себя, не желая, чтобы это выглядело как оправдание.
- Если это потребовалось – я лично приму участие в обсуждении. Уверен, мы придем к согласию, - советник обогнул Лок’дима и добавил, на ходу обернувшись. – Это не просто «остатки» моего племени, канцлер. Это моя семья.
Со ступеней дворца Вол’Джин спустился когда уже стемнело. Со стороны храмового комплекса раздавался глухой бой барабанов. Забираясь на ящера, тролль почувствовал, как у него задрожали руки: разговор с королем вымотал едва ли не больше, чем трехдневное путешествие на корабле. Он благодарил лоа, что его усадьба находилась совсем рядом с центром города, и ему не придется пробираться через джунгли в другой квартал. Двухэтажное здание с цветущей террасой на крыше показалось, едва тролль свернул с дворцовой площади. Он видел, что там уже зажгли огни – слуги были осведомлены о его возвращении и должны были уже все подготовить.
Так и было: Вол’джин, с порога выслушав слова о приготовленной ванной и поданом в его покои ужине, отпустил всех. Точнее, сказал не попадаться на глаза.
- И никого не пускать ко мне до завтрашнего утра. Если только сам Растахан не пожелает явиться с визитом.
Слуг как ветром сдуло и советник, поднимаясь наверх, вздохнул свободней. Он привык к их наличию и даже начал получать удовольствие, но в те моменты, когда Вол’джин особенно уставал, посторонние его только раздражали. А в купальню он и сам забраться в состоянии.
Выбрался тролль оттуда не меньше, чем через час, сперва задремав, а потом выполаскивая из шкуры соль и песок. Ужин остался без внимания – Растахан не позволил ему говорить на голодный желудок, а вот чашу вина рядом с постелью тролль поставил. И с удовольствием завалился на шелковые простыни, подпихнув под себя ворох подушек. Хорошо бы как следует выспаться, потому что завтра все только начнется и все прежние старание покажутся самым легким делом… В ноздри толкнулся тонкий запах благовоний – но не тех, что курились в подвешенной к потолку жаровне. Вол’джин обнажил клыки в усмешке.
- Я думал, что не дождусь тебя.
Занавески на входе с тихим перезвоном впустили в спальню женщину: и это был единственный звук, который ее сопровождал. Ни шаги, ни шелест платья и, кажется, даже дыхания не слышно. Вол’джин знал, что, если бы Кхал'ак захотела – полог из медных бусин и янтаря тоже не шелохнулся бы.
- Неприлично было бы дожидаться советника в его спальне.
Тролль улыбнулся, не поднимая век. Женщина прошла по комнате и Вол’джин почувствовал, как она опустилась на шелковые подушки рядом с ним. Поднимать веки было нестерпимо лень, даже руку оказалось проще протянуть.
- Ты ведь уже все знаешь? – пробормотал Вол’джин, устраивая ладонь у женщины на талии. – Мне нет нужды пересказывать тебе разговор с Королем?
- Тебе хочется услышать, что Растахан не доверяет никому, кроме тебя, и нет никого, кто слышал бы хоть слово из вашего разговора? - тролль почувствовал, как Кхал'ак потянулась за стоящей у постели чашей. – Что ж, это так.
Вол’джин спрятал улыбку, перекатился на бок и все-таки открыл глаза. Женщина полулежала, легко опираясь на подушку, и пила вино, будто вовсе не замечая его руки. Она была одета не по-придворному, в простое зеленое платье без рукавов, и только вышивки золотыми бусинами выдавало его истинную цену.
- Но я не буду задавать тебе вопросы о том разговоре, - троллиха отставила чашу. – Главное, что тебе удалось уговорить орков приехать в Зулдазар. Надеюсь, ты сумел втолковать им так же, как следует себя здесь вести.
- Ты же не рассчитываешь, что они придут к трону Растахана с мольбами и поклоном? – нахмурился Вол’джин.
- А что по этому поводу думает Король?
«То, что думает Король, касается только его и того, с кем он счел нужным поделиться мыслями», - едва не сказал Вол’джин, но вовремя прикусил язык. Он мог ответить так кому угодно, но нечестно было сказать это Кхал'ак. Вместо этого тролль шутливо упрекнул ее:
- Ты же сказала, что не будешь расспрашивать меня о нашем разговоре.
Женщина холодно улыбнулась.
- Если хочешь, я могу рассказать тебе о других разговорах. О тех, которые ты не слышал в своем Оргриммаре.
- Снова заговор? – оскалился тролль. – Мне не нужно быть в Зулдазаре, чтобы знать об этом. На меня опять покушались.
- Мне это уже известно. Что поделать – список тех, кто желает тебе смерти только растет…
- А внимательности у стражи не прибавляется, - рыкнул мужчина. – Пропустили ко мне эту девку и ухом не повели… Гаррош, который случайно с ней столкнулся и то раньше прибежал!
- О, - Кхал’ак наклонила голову. – Так это что – он тебя спас?
- Нет, - поморщился тролль и помимо воли поскреб когтем рваный шрам на шее. – Я сам ее прикончил. Он тоже прибежал к развязке – и все равно пораньше стражи.
- Это хорошо. Не нужно, чтобы кто-то считал, будто ты обязан орку жизнью.
- Что ты имеешь в виду? – Вол’джин нахмурился и приподнялся на локте. – О чем ты хотела мне сказать, Кхал’ак?
- Ожидания, мой милый, - женщина погладила его шею. – Не в моей власти знать, чего ждет Растахан, но я знаю, чего ждет весь его двор. Так вот – о могу говорили не так.
- Пусть говорят, что хотят, - фыркнул тролль, снова падая на подушки. – Я посмотрю, как они захлопнут рты, когда увидят Железную Орду.
- Значит, оркам все-таки удалось тебя впечатлить.
Вол’джин внимательно посмотрел на женщину. Она не делала вид, что ей нравится его затея, но она ему верила и, что еще более важно, Кхал’ак была готова его поддержать. Эта женщина была его единственной настоящей опорой во всем Зулдазаре, единственной, кому Вол’джин доверял, как себе. Да, может быть, их доверие и выросло на приземленном и животном страхе за свою жизнь, но едва ли можно было отыскать фундамент прочнее. Кхал’ак сделала его тем, кем он был сейчас, и Советник Короля знал, что, как бы высоко он ни забрался, он не забудет о своем долге перед этой женщине. Вол’джин притиснул троллиху ближе, прижавшись к обтянутому тонкой тканью бедру. Какое-то время они молчали: мужчина наслаждался спокойствием, а Кхал’ак снова дотянулась до вина.
- Ты был у своей невесты? – наконец спросила женщина.
- Я устал, Кхал’ак, - почти капризно протянул тролль.
Она недовольно цокнула языком.
- Это невежливо.
- Я говорил с ее отцом, когда был у Растахана. Думаю, Лок’Дим понимает, что политика прежде всего.
- Вот именно, Вол’джин. Политика прежде всего. Не ссорься с канцлером. То, что он верит в твою… перспективность настолько, что хочет выдать за тебя свою дочь, дорогого стоит.
- Я зайду к ним завтра. С подарками и тысячью извинений.
Троллиха хмыкнула и пошевелилась, чтобы встать.
- Отдыхайте, советник.
- Останься, - Вол’джин требовательно прижал ее к подстилке за талию.
- Ты же устал? – прищурилась Кхал’ак.
Тролль молча ощерился, опрокидывая не слишком сопротивляющуюся женщину на себя. Его лицо накрыли черные густые локоны, перевитые нитями мелкого жемчуга.
- В том железном городе, - пробормотал мужчина, шаря по ее бедру. - До тошноты одиноко.
Ладони Кхал’ак прошлись по его плечам и груди, требовательно забрались под перекинутую через обнаженное тело шелковую простыню. Она хмыкнула и негромко произнесла то, что будоражило Вол’джина едва ли не больше близости ее гибкого, упругого тела:
-Ты дома.
Три дня закончились слишком быстро. Вол’джин стоял на балконе своих покоев и, хотя над городом висела глубокая ночь, заснуть он не мог. «Завтра», - билась единственная мысль. С кораблем уже связались, и капитан подтвердил, что утром они войдут в порт. «Завтра». Тролль прикрыл глаза. В голове роилось слишком много мыслей – тяжелых и ненужных. Он уже слишком далеко зашел, чтобы хотя бы помыслить о возможности повернуть назад.
Он не мог отступить уже там – разъезжая в алом плаще на ящере среди зандалар, стоящих оцеплением под горным монастырем Шадо-Пан. Смотрящих на него с неприкрытой брезгливостью, как на какую-нибудь крысу, но не решающихся открыть рот, потому что всем солдатам было известно, какой острый у их офицера нож. Вол’джин слушал другие их разговоры – о могу, о Растахане, о Зулдазаре и о том, какой отличный это план, взять монастырь измором. Ведь, пойди они на штурм, потеряли бы уйму солдат. Может быть, пандаренам не грозит смерть от жажды: снега вокруг предостаточно; может, нескоро они передохнут от голода: у монастыря большие погреба. Но каждый день прибавлял хотя бы одного монаха, неосторожно вышедшего на открытое место и получившего стрелу в шею. Каждый день они слабели, а, главное, запертые за собственными воротами, не могли помочь остальной Пандарии. Армии могу свое дело знали – и эта земля снова склонялась перед ними.
Когда к Кхал’ак притаскивали очередных крестьян, пытающихся пробраться через оцепление чтобы отнести в монастырь припасы, или монахов-шпионов, она всякий раз спрашивала, брезгливо приподняв пальцами за подбородок чье-нибудь избитое лицо:
- Это не твои приятели?
И Вол’джин, отводя взгляд, цедил сквозь клыки «нет». Каждый раз. Их казнили на открытом месте – так, чтобы видно было из монастыря. Иногда их телами кормили рапторов.
- Зачем ты задаешь мне этот вопрос? – как-то рявкнул Темный Охотник, наблюдая очередную такую сцену.
- Потому что я обещала отпустить твоих друзей, - лениво щуря зеленые глаза, отвечала женщина. – Я сдержала это слово, и я намерена сдержать его до конца. Когда они умрут – это произойдет не здесь. Не на твоих глазах.
Даже тогда уже было поздно поворачивать назад. А, быть может, у него не осталось выбора гораздо раньше. Когда отступила сладкая ярость, и он понял, что не убил эту женщину, хотя хотел видят духи он… хотел. Кхал’ак не смеялась, не злорадствовала и не торжествовала. Провела когтем по его часто вздымающейся груди, разворошив взмокшую шерсть и негромко промурлыкала...
- Я знаю, о чем ты думаешь.
Вол’джин вздрогнул, не сразу сообразив, что эти слова прозвучали не в его воспоминаниях, а за спиной. Тролль досадливо повел плечом:
- Не уверен.
Он чувствовал, как женщина встала в проеме, ведущем на балкон, не подходя ближе.
- Если советнику Растахана не спится ночью, значит, он думает о вожде Черного Копья.
«Чтоб ты провалилась» - почти беззлобно подумал тролль.
- И, если он смотрит на город внизу, значит, спрашивает себя: чего стоит этот город?
- От твоей догадливости было бы больше пользы, если б ты знала ответы, а не вопросы, - огрызнулся Вол’джин.
- Я знаю эти ответы, Вол’джин. И ты знаешь. Иначе бы ты умерв горном монастыре от руки своих сородичей, защищая чужую землю.
- Это худший вариант, - невесело усмехнулся мужчина.
- А какой лучший? Ты бы убил меня? Убил того орка, что завтра шагнет на Зулдазар как гость?
Загривок у тролля встал дыбом. Мужчина не заметил, как Кхал’ак оказалась за его спиной, и вздрогнул, когда ладонь троллихи скользнула по его груди.
- Не думай о том, что было. И даже не думай о том, что будет, Волд’джин. Есть только здесь и сейчас. И этот город… - женщина осеклась, царапая его кожу когтями.
Тролль осторожно взял ее ладонь в свою, чувствуя плечом горячее дыхание.
- Ты боишься.
- Я боюсь, - хрипло отозвалась Кхал’ак. – Но это не значит, что я сделаю хоть шаг назад. Или что позволю тебе его сделать.
Мужчина молчал и смотрел вниз. На блики факелов, лижущих мозайку на стенах домов. На высокие огни в белоснежном – даже сквозь ночной мрак – храме. На острые мачты кораблей в бухте.
- Завтра, - снова заговорила Кхал’ак. – Завтра я надену на тебя маску, Темный Охотник, и ты встанешь за плечом Растахана. Завтра твои орки увидят, что такое Империя троллей.
_____________________________
Примечания:
Кхал'ак - героиня книги "Тени Орды", офицер зандаларов. спойлер!По сюжету уговаривала Вол'джина присоединиться к зандаларам, видя в нем подходящего лидера, который сможет вести троллей по верному пути. Во многом из-за того, что он - Темный Охотник. Была убита им же в бою.
Да, я не забила. Я просто очень мучительно и долго пыталась дописать и собрать эту главу. Вол'джин, видать, вредный.
-
-
10.06.2014 в 19:33-
-
10.06.2014 в 20:16Тролль действительно все соки из тебя выпил.
-
-
11.06.2014 в 15:51-
-
11.06.2014 в 16:04Когда я только начинала, я хотела написать в примечаниях - "И не спрашивайте у меня, где Тралл!"
Чисто теоретически я представляю, что они в Дреноре со Снежными Волками. Тралл ведь туда итак пойдет по сюжету аддона, а Аггру ну, возможно, тот же Вол'джин отправил туда позже. Но я совсем не продумывала этот момент, так что правда не знаю - сделала вид ,что как-то так вышло ,что они живы, но не мешаются)