Плюс пять лет с Осады. Дренор где-то за скобками. Много хэдканона об Изувеченной Длани.
***
Больше года прошло с тех пор, как Селек нашел себе наставницу. Много чего еще за эти месяцы приключилось: он ушел из Расселины, стал работать у отчима в мастерской и, главное, встретил Грэйму. И все у них пошло, может, не очень-то гладко, но определенно хорошо. И семья Ивинг потихоньку стала и его семьей - часть ее, по крайней мере. С Холготом парень все-таки держал дистанцию. Не из страха - просто тот и сам оказался не слишком общительным. Когда узнал, с кем гуляет его племянница, поворчал на обоих для строгости - и не поднимал больше эту тему. "Не нашел, к чему придраться", - решил юный орк. - "Или Ивинг за меня словечко замолвила".
Он чувствовал, что для Ивинг передавать ему свои знания - не меньшая радость, чем для него учиться. Тем более, что начинать пришлось не с пустого места, и ожидания Селек оправдывал. Он стал сильнее - даже труд в мастерской пошел ему впрок - а благодаря занятиям с Ивинг оставался гибким и ловким. Она учила его обращаться с разным оружием: в первую очередь, конечно, с кинжалами и метательными ножами, но убийца любое оружие должен уметь пустить в ход, и наставница подсказывала ему, как это лучше сделать. Иногда у Селека складывалось впечатление, что для женщины с такими навыками и опытом тянуть лямку в городской страже - нестерпимая скука и напрасная трата времени. Их уроки явно были для Ивинг отдушиной. Ему порой хотелось расспросить ее, в каких случаях из ее жизни тот или иной прием находил применение, но о своем прошлом орчиха рассказывала очень скупо. Мол, служба есть служба - что в разведке, что в Кор'кроне. Мол, служба есть служба - что в разведке, что в Кор'кроне. Про последний Селек слышал много противоречивого: одни говорили, что это были самые отборные, самые преданные воины Орды; другие клеймили их карателями и отребьем. А отчим Селека говорил, что хватало и тех, и других - только повстанцы разбирать не стали. Ивинг об этом тем более не распространялась, да и не держала, похоже, на троллей зла. Во всяком случае, с некоторыми она поддерживала вполне добрососедские отношения. Когда жена лекаря Чийвы - Каура - родила дочку, орчиха в первое время немного ей помогала. По мелочи - то продукты с рынка принести, то белье помочь постирать. И все же подругами они с Ивинг не были и при Селеке едва ли парой слов перемолвились. Парню казалось, с ее мужем-шаманом Ивинг и то была разговорчивей. Вернее, это Чийва, когда Ивинг с учеником шли по улице мимо его крыльца, находил какой-то пустяковый повод почесать языком. Тролль был намного старше своей жены и Селеку не очень-то нравился. Но Грэйма говорила, что он действительно хороший лекарь и, когда Ньер часто болела, такое знакомство оказалось очень кстати. Так что парень решил, что Ивинг платит троллям добром за добро.
Когда очередная смена Ивинг закончилась, Селек, как обычно, переждал один день, чтобы дать наставнице выспаться после службы и разобраться с делами по дому. На следующее утро он предупредил Бругу, что уходит, и направился на Аллею Чести.
Этим утром, вместо удобных для тренировок жилета и коротких штанов - она всегда оставляла много открытого тела, чтобы Селеку легче было его слушать - Ивинг оделась как для обычной прогулки по городу. Потом она извлекла из погребка небольшую бутылку темного стекла, дожидающуюся особого случая. Сегодня был именно такой.
Они с Селеком занимались уже целый год, но, разумеется, до сих пор орчихе казалось, что она не рассказала ему и половины того, что знала. Ивинг понимала, что так, она, возможно, будет думать всю жизнь, даже если парень когда-нибудь уложит ее на обе лопатки. Но это все – уже вопрос опыта. Откровенно говоря, не так уж многому пришлось ей орка учить - она лишь отточила навыки, которые вложила в Селека его мать. Ивинг часто ловила себя на мысли, что сравнивает их тренировки с обработкой кинжала. У ножа уже есть форма и твердость - нужно всего лишь сделать его кромку бритвенно острой. Но самое главное крылось в другом. Научить парня драться мог кто угодно – это не было основной задачей женщины. Когда она брала его в ученики, Ивинг пообещала орку, что снова нарисует ему клановую татуировку. В последнее их занятие она решила, что это обещание пора выполнять.
Орчиха долго думала, как именно следует это сделать. Ей рисунок делала мать, но сама орчиха ни рисовать, ни, собственно, колоть не умела. Может и научилась бы, если думала, что когда-то ей это понадобиться. Конечно, татуировщиков в Оргриммаре хватало, но светиться принадлежностью к клану перед кем попало Ивинг не хотелось. Разумеется, не потому, что стыдилась этого или хотела скрыть. И, все-таки, дело личное.
В конце концов, у нее есть один знакомый.
Во входную дверь постучали, и женщина, не поворачивая голову от окна, в которое смотрела, крикнула через комнату:
- Не заперто.
Селек просунул нос в сени. В доме было тихо: ни звонкого голоска и топота ножек младшенькой, ни шороха юбки Грэймы. Первую, наверное, сплавили дедушке, пока вторая корпит над заказом в лавке ювелира. Ничто не будет их с Ивинг отвлекать. Парень наклонился, чтобы разуться, а потом вспомнил, что наставница ему ничего по поводу сегодняшней тренировки не говорила, и на всякий случай громко спросил:
- Мы сегодня к реке пойдем - или тут будем?
- Пойдем, - отозвалась Ивинг. - Только не к реке.
Женщина развернулась на каблуках и шагнула к кухонному столу, чтобы забрать с него бутылку. Прошла ко входу, кивнув замешкавшемуся Селеку.
- У нас с тобой важное дело - до самого вечера. Не хватится тебя отчим? - Ивинг прошла мимо орка, первая выйдя на улицу.
- Не должен... - пробормотал Селек, в недоумении проводив Ивинг взглядом. - А куда?
"И что в бутылке?.." – подумал он, нагнав женщину за порогом.
- Сейчас узнаешь - недалеко тут.
Ивинг дождалась, пока он спустится по ступенькам, закрыла дверь и накинула крючок. Махнула рукой парню, обозначив направление, и быстрым шагом пошла вверх по улице. На Селека она больше не оглядывалась: не потеряется поди. Женщина думала о том, что, вообще-то с Чийвой на этот счет она тоже еще не говорила. Ивинг знала, что последнюю неделю тролль один - отправил жену с детьми на острова - но не была уверена, что он не занят. Оставалось надеяться, что им с учеником повезет, и шаман сможет уделить им сегодняшний день.
До двухэтажного тролльего дома идти было всего ничего, и на пороге Ивинг все-таки глянула на Селека - мол да, нам сюда - и шагнула внутрь. Посетителей в лавке не обнаружились, а сам Чийва устроился за прилавком, подперев голову, и, кажется, дремал, пригревшись под струящимся из окон солнечным светом. Ивинг машинально окинула магазинчик взглядом, отмечая, что изменилось - у двери новый запакованный ящик, а клыкастую маску подкрасили - и прошла прямо к нему. Поставила на столешницу бутылку, облокотилась о доски, и поинтересовалась с усмешкой:
- Скучаешь, тролль?
Услышав стук, Чийва встрепенулся и заворчал: женщина как всегда будто из-под земли появилась. Любого другого посетителя он бы расслышал. Тролль уставился на бутылку, гадая, что это на его соседку вдруг нашло, но все же не в силах сдержать широкую ухмылку. Что бы ни случилось, Ивинг, пожалуй, пришла с хорошими новостями. И только подняв на орчиху глаза, он разглядел мальчишку за ее спиной - и вот теперь удивился по-настоящему.
- Как видишь... - он быстро переводил глаза с Ивинг на Селека и обратно. - А чего это ты ко мне? Сломала ему, что ли, чего?.. - тролль побарабанил по столу пальцами и насмешливо щелкнул языком.
Юный орк слегка опешил, но, встретившись взглядом с хозяином лавки, нашел в себе решимость спросить:
- Да, Ивинг? В чем дело?
Впорос Селека женщина пока пропустила мимо ушей, вернув усмешку троллю.
- Я так просто ничего никому не ломаю, чтоб ты знал. Но у меня для действительно есть работа для тебя. Свободен сейчас?
- К сожалению, - хмыкнул Чийва. - У меня, знаешь ли, теперь трое маленьких захребетников, а вот клиентов больше не становится. Не любит ваш брат-орк лечиться. Надо было оставаться татуировщиком - и холостым!
Ивинг скептически смерила его взглядом - нашел, на что жаловаться. Впрочем, что это за Чийва, раз он не ворчит?
- Тогда, думаю, ты будешь доволен. Мне как раз не лекарь нужен, а татуировщик. Не забыл еще, как иглы держать? - она мотнула головой в сторону Селека. - Парню кое-что нарисовать нужно.
Сердце у Селека при этих словах чуть не вырвалось из груди. Он не думал, что уже готов, Ивинг никак не давала ему понять, что обучение близится к концу. Ему показалось, что это, должно быть, жестокая шутка. А если нет, то Ивинг как будто недостаточно серьезно к этому относится - устроила какой-то розыгрыш. Парень взглянул на лекаря, неприязненно щурясь. Неужели в Оргриммаре не нашлось кого-то более достойного, чтобы наколоть знак клана, чем этот... тролль? Даже если он давний приятель Ивинг, с чего ей доверять ему такое дело?
Чийва заметил, как юный орк на него смотрит, и слегка оскалил клыки в ответ:
- Это пожалуйста. А вот пацан будто не рад.
- Я рад, - неуверенно ответил Селек. - Я просто не думал... это значит... - он взглянул на Ивинг почти с отчаянием. - Разве ты не должна сначала как-то испытать меня или вроде?..
Он почти машинально напрягся, словно экзамен, если орчиха его предусмотрела, мог начаться прямо здесь и сейчас.
Ивинг усмехнулась про себя и повернулась к парню, оперевшись спиной на прилавок.
- Испытать? Опять меня с кем-то из Расселины перепутал? Я тебя целый год испытывала.
Он был сбит с толку и, кажется, даже расстроен - верно ждал, что это происходит в более торжественной обстановке. И чьими-нибудь другими руками.
- Селек, - она поймала взгляд растерянного орка и подняла руку над плечом, указывая на шамана. - Он все как надо сделает.
Парень кивнул: он привык доверять наставнице - доверится и сейчас. Но он по-прежнему был слишком взволнован, чтобы по-настоящему обрадоваться этому долгожданному дню.
- Ну так что рисовать-то будем? - сказал, потирая ладони, тролль, и вышел из-за прилавка.
На самом деле, Чийва примерно догадывался, зачем Ивинг пришла: она в самых общих чертах рассказывала о мальчишке и его обучении. Он видел клеймо Длани у Ивинг и у другого орка из их клана - когда-то давно. Их маленький разрозненный клан придавал этому знаку большое значение. Этот мальчик был первым настоящим отпрыском Длани, кого Ивинг встретила за долгие годы - и то всего лишь ребенком – но она считала своим долгом продолжить традицию. "Ну она хотя бы не за все обычаи цепляется", - Чийва вспомнил значок раздробленной руки на татуировке и ухмыльнулся.
- Метку.
Ивинг была уверена, что Чийва и сам понял - уж наверное, парня бы не понадобилось вести за ручку, если бы он просто захотел чем-нибудь разукрасить свою шкуру. Хотя орки не очень часто делали татуировки просто так - обычно находился пусть маленький, но повод. Женщина шагнула к Селеку, чтобы ободряюще хлопнуть его по спине, после чего глянула на Чийву.
- Плохо помнишь, наверное?
- Мог забыть пару мелких деталей, - фыркнул шаман. - А детали ведь важней всего, так?
Он подумал, что действительно рад приходу Ивинг: да, забот в последние месяцы было невпроворот, и о дружеских посиделках даже мечтать не приходилось. Он и не задумывался, что на самом деле даже скучал - куда там сочинять повод для встречи. А тут орчиха явилась сама, с угощением.
Настроение у хозяина мигом приподнялось, и для Селека это не осталось незамеченным. Молодой орк даже почувствовал себя неловко: этот развязный тролль вел себя так, словно Ивинг пришла к нему в гости, а не по делу.
- Я покажу, - Ивинг тем временем окинула взглядом небольшой помещение. - Где устроимся-то? Тебе нужен стол?
- Ну если колоть будем там же, где у тебя, можно усадить парня. Снимай пока рубашку, малой.
Чийва прошествовал в угол комнаты, где были свалены набитые соломой матрасы, вытянул один из общей стопки и положил рядом, чтобы на остальные можно было откинуться. Потом едва заметным движением пальцев зажег свечу в маленьком фонарике под потолком, прямо над рабочим местом. Прежде чем раздеться, Селек заинтересованно уставился на тролля: он видел, как призывала огонь Грэйма - шаман делал это иначе. Хотя тут судить трудно: девушка-то была начинающей колдуньей, и каждое заклинание стоило ей большого труда и полной сосредоточенности, а тролль, кажется, вообще не задумывался о таком пустяке, как одна свеча. "Ну, для Грэймы это тоже уже пустяк", - с какой-то даже гордостью подумал юноша, стягивая рубашку через голову. Взгляд Чийвы задержался на следе ожога, и тролль вздохнул:
- Ну, садись... Не буду даже спрашивать, чью "работу" мне исправлять на этот раз, - он бросил на Ивинг красноречивый взгляд.
Селек уселся на матрас и поерзал голой спиной по мешковине. Можно было только порадоваться, что тролль хотя бы не собирался совать в его историю свой длинный нос. Шаман отошел к двери, чтобы закрыть дверь на засов: кому очень надо будет - постучатся.
"И не спрашивай", - глазами ответила Ивинг троллю. За все время их знакомства она не единожды удивлялась, как шаману язык за его любопытство еще не выдрали, а пару раз и сама была близка к этому желанию. Но парень и так волнуется - не нужно его тревожить еще и неуместным интересом. Шаман устраивал Селека не так, как ее в свое время для рисования - но тут объем другой.
- Я сама не знаю, как лучше - рядом или поверх. На таком шраме получится четко?
Женщина прошла к стопке матрасов и одним движением уселась сверху. Дождалась, пока Чийва отвернется от двери и тоже потянула за подол рубахи - все равно троллю с нее срисовывать.
- Получится-получится - невелика сложность...
Тролль поднял глаза на женщину и прикусил язык. Ну да, сам же сказал, что должен сверить детали. Вид Ивинг его не то чтобы смутил - видят духи, сколько лет прошло, да он ей еще и ребра латал когда-то - но все равно стало чуть-чуть неловко. "Хорошо, дождалась, чтобы Каура уехала - а то замучились бы объяснять", - усмехнулся про себя шаман и вернулся за прилавок - достать из-под него инструменты.
Селек едва не обернулся, когда Ивинг села сзади, но вовремя сообразил, что она разделась. Шея у него закостенела, и к щекам подступил румянец. Но реакцию тролля он разглядеть успел и покраснел еще сильнее. Эти их переглядки совсем сбивали юношу с толку.
- Хорошо, - кивнула орчиха, рассеянно расправляя рубашку у себя на коленях. - Нужно, чтобы ее в первую очередь было видно, а не шрам.
Селек отчетливо смутился - она почуяла это по изменившемуся дыханию, даже не глядя на парня. Было б из-за чего. Она сама и тогда, когда тролль собирался рисовать лозу на ее животе, не испытывала никакого смущения. Ивинг об этом просто не задумывалась – когда столько лет живешь в казармах, не придаешь значения подобным вещам. Орчиха поглядела на шамана, извлекшего свой сундучок. Надо же - все тот же самый. Ивинг опустила голову и задумчиво почти провела большим пальцем по изгибу лозы над пупком. Да, он должен сделать все как надо.
Чийва смахнул с ящичка пыль и откинул крышку. Эти иглы и краски проделали с ним немалый путь - в последние годы он редко доставал их из-под прилавка. Даже чернила в пузырьке высохли, и тролль заново смешал в миске сажу, соли и растительное масло. Закончив приготовления, он прихватил с собой маленькую вышитую подушку и бросил ее на пол рядом с лежаком, чтобы опуститься на нее коленями.
- Сделаем сперва набросок, - шаман прищурился, глядя на татуировку орчихи.
Селек полулежал-полусидел на матрасе, наблюдая за работой тролля. Вся процедура была ему знакома: мать на его глазах готовила краску, потом очищала кожу и инструменты спиртовым раствором. Только никакого образца ей не требовалось - символ своего клана Герна держала в голове. Тонкая влажная кисточка пощекотала кожу на ребрах, очертив аккуратный круг. Затем тролль короткими штрихами обозначил метку, вписав в окружность ладонь. Орк почувствовал, как движения кисти стали резкими, прямыми – подобно нарисованным пальцам, разрывающим этот круг изнутри.
Ивинг машинально расправила плечи, чтобы троллю было легче рассмотреть рисунок - хотя она и так сидела прямо. В ноздри толкнулся запах трав и спирта - почти как в лазарете, но все-таки с другими нотками. Ивинг хорошо его помнила - так пропиталась этим ароматом небольшая комнатка в таверне Павшего Молота. Женщина почти бессознательно скользнула пальцами по матрасу - но ощущение от ткани были не такими, как от цветастого покрывала - тогда. Орчиха опустила руку, чтобы мимолетно погладить по волосам притихшего Селека и снова подняла взгляд на тролля.
- Мелкие проще колоть? Или сложнее?
- Быстрее, - тролль, неопределенно повел плечом. - С этим я мигом управлюсь.
Метка действительно была очень простая - особенно в сравнении с рисунком, которым он когда-то разукрасил шрам Ивинг. Набросок аккуратно прикрыл след от ожога на груди мальчика. Чийва подумывал, что все-таки стоит выведать у женщины историю этого шрама - и почему он ровно на том месте, где полагается быть символу клана. Шаман отложил кисть и кивнул орчихе:
- Готово. Можешь одеваться.
Селек выровнял дыхание - а вот для него все только начиналось... Боли он не боялся, но унять волнение было трудно. А отвлекать себя болтовней в такой торжественный момент казалось неуместным. "Ну, тролль-то наверняка себя сдерживать не будет - ему и невдомек, насколько это важно!" - нахмурился парень.
- Эй, - он подал голос, чтобы шаман часом не забыл о его существовании. - Смотри, не облажайся. Чай, не свиную тушу тебе приволокли.
- Не волнуйся, малой, - хмыкнул Чийва, готовя иглы. - Видал, как я твою наставницу разрисовал? Хоть бы раз спросил, где она нашла такого мастера!
Селек опять смутился: конечно, он давно хотел спросить - и спросил бы, попадись татуировка Ивинг ему на глаза еще до их знакомства - но сначала не знал, уместно ли это, а когда Грэйма рассказала ему историю того шрама, решил, что тему вообще поднимать не стоит.
Орчиха коротко хохотнула, натягивая рубашку. Повалилась спиной на матрасы, рассеянно перебирая распущенную шнуровку горловины. Ей нравилось, что парень волнуется - так и должно быть. И ей нравилось, что Селек не доверяет... троллю. Ивинг хотелось бы, может, чтобы для орка все это было бы более торжественно, но вместе с тем она считала, что Селек не должен слишком много внимания уделять декорациям. Не так важно, кто рисует тебе метку, не так важно, насколько точно у него выйдет - неудачный рисунок не испортит твоей крови. И все-таки, это имело очень большое значение - кому, как не ей знать об этом. Женщина закинула за голову одну руку и покосилась на Чийву.
- Это тебе не веточки с цветочками, - с притворной сердитостью проворчала она. - Уж постарайся.
Селек одобрительно фыркнул: вот именно, пусть не забывается. Тролль только языком пощелкал и сосредоточился на работе. Парень успел забыть ощущение от укола, и на всякий случай приготовился стоически терпеть боль. Она оказалась несильной - будто слепень ужалил - Селек даже не вздрогнул. Но спустя уже несколько минут он понял, что терпеть придется долго. Игла сновала быстро и монотонно, поддевая кожу, и боль не притуплялась, а совсем наоборот - усиливалась, по мере того как к коже приливала кровь. Орк почувствовал, что ладони у него вспотели, и коротко засопел - больше от досады на себя, чем от ощущения.
- Больно.
Ивинг даже не спросила это - сказала. Опустила одну руку, положив ладонь на голое плечо орка - в этом жесте не было ничего ободряющего. Поддержка здесь неуместна, она просто слушала его пульс кончикам пальцев, внутренне вздрагивая от каждого укола вместе с Селеком.
- Боль была ценой для первых из нас. Ценой за право быть одним из Изувеченной Длани. У Каргата... не было клана. Он был одним из рабов-гладиаторов в колизее огров. Он убивал на потеху своим хозяевам в надежде, что они выполнят обещание. Сотня жизней сородичей - за свободу. Сотня жизней орков... за обман.
Ивинг говорила негромко, прикрыв глаза. Он слышал это, конечно. От своей матери, может быть, тогда же, когда она делала ему татуировку. Не мог не слышать. Но она не могла не рассказать этого сейчас. "Если ты ждал торжественности, мальчишка, это все, что я могу тебе предложить".
- Он должен был умереть, как и все прошлые чемпионы. Но Каргат не смирился. Он не мог снять кандалы - тогда он отрезал себе руку вместе с этими кандалами. Раздробил каменным осколком. И, глядя на него, другие гладиаторы поступили так же. Они пошли за Каргатом и вместе с ним залили песок арены кровью огров. Они стали кланом. Они стали Изувеченной Дланью. В тебе течет кровь великих воинов, Селек. Тех, кто превзошли сотни своих противников. Тех, кому за свободу не жаль было любой цены.
Орчиха перевела дыхание и улыбнулась.
- Не отрубленная рука делает тебя одним из Изувеченной Длани. Твой клан начался с жажды свободы. Всегда помни об этом.
Парень был готов к тому, что женщина сделает ему замечание, но когда она заговорила, он успокоился. Но лишь отчасти - другая часть Селека не находила себе места от радости и волнения. То, что Ивинг рассказывала, впрочем, радостным не было. Он, конечно, слышал эту историю много раз. Отец его матери был одним из восставших, одним из первых соратников вождя, которого боялись даже приютившие его орки Черной Горы. Он был вынужден жить в пещерах, напоминающих рудники огров своими мрачными тоннелями - все, чтобы под защитой каменных стен вырастить ребенка от своей умершей подруги. Герна едва ли оценила такую заботу: "Я поклялась, что мой сын не будет дышать спертым воздухом забоя", - всегда заканчивала она свой рассказ. - "И с меня не будет довольно свободы от одних лишь цепей и кандалов - то, чего я хочу, стоит дороже правой руки". Говоря это, она гладила сына по волосам, и Селек чувствовал, что это как-то связано с ним. Сейчас он чувствовал себя так же.
Тролль, прислушиваясь к словам Ивинг, тоже ощутил торжественность момента. Орки часто рассказывали о своих вождях, но в таком исполнении легенда вряд ли предназначалась для ушей чужака. Чийва прожил среди орков много лет, но редко чувствовал такое доверие, как сейчас.
Мужчины притихли, и орчиха убрала ладонь. Слишком легко было в этот момент поверить, что она сама рассказывает это не первый раз. Что не просто... Женщина выровняла сбившееся дыхание и сощурилась на увешенный пучками трав потолок. Особой реакции она не ждала – обсуждать историю не было никакой нужды.
- Твоя очередь болтать, тролль. Когда на мне рисовал – не заткнуть было.
Я пытался тебя развлечь, - улыбнулся шаман. - И мне нравится, как ты рассказываешь. Не хотел перебивать.
Селек покосился на тролля с оттенком интереса во взгляде. Наверное, отвлечь себя разговором было не такой и плохой идеей.
- И сколько времени у тебя ушло на татуировку Ивинг?
- Недели три-четыре - в несколько заходов по паре часов, - ответил Чийва.
- Ну да, такая большая и цветная... - парень задумался. - Но это точно того стоило!
- Еще бы... - тролль как бы невзначай поднял глаза на орчиху.
Ивинг прищурилась прежде, чем отвести взгляд, снова уставившись в потолок. Подтянула к себе одно колено, устроив затылок на сложенных руках.
- Ты очень раздражал меня той болтовней, - женщина хмыкнула. - Поначалу. И так больно, а ты еще языком чешешь, не умолкая - казалось, что издеваешься.
Селек едва не ухмыльнулся вслух: ну да - вряд ли у этих двоих нашлось много общих тем для разговора, а несколько часов болтовни по пустякам кого угодно доведут до белого каления. Он сам на месте Ивинг не постеснялся бы как-нибудь заткнуть тролля. Хотя она вроде тоже терпением не отличается, насколько он успел понять... и все же терпела. Парень едва заметно поерзал на сидении.
- Ты, значит, хороший рассказчик, шаман?
- Смирно сиди, - Чийва за плечо прижал его обратно к матрасу. - Я - хороший собеседник. Понимаешь разницу?
Орк вспомнил про бутылку темного стекла и все-таки чуть не прыснул со смеху. Ага, собеседник - напивались они где-нибудь вместе! Нехорошо так думать про наставницу, но ведь и он сам с Ивинг в таверне повстречался.
Орчиха сдержала собственный смешок. В конце тролль все равно замолкал.
- Он хороший мастер, - немного невпопад произнесла она.
Орчиха коротко потянулась - ей было уютно сейчас и, когда собственное волнение прошло, стало очень спокойно. Она даже подумала, что можно было бы захватить с собой табак. Рисунок маленький, но все равно времени ощутимо отнимет - Чийва только начал.
- Дай-ка мне бутылку, тролль. Там для одного тебя все равно много.
- Тебе самой сходить проще, - осклабился шаман, но все-таки отложил иглу и сходил за выпивкой. - Держи, - он вручил женщине бутылку. - Тебя послушать, я пить вообще не умею.
"Хорошо устроились", - завистливо подумал Селек. В бутылке плескалось что-то явно покрепче пива.
- А мне можно? - спросил он, не подумав.
- Нельзя, - Чийва ощутимо ткнул его иголкой в ребро. - То есть, потерпи.
Пить лежа была неудобно, да и бутылку требовалось открыть. Ивинг села, потянувшись за своим ножом, чтобы вогнать его в пробку.
- От выпивки кровь жидкой становится и мешает колоть, - пояснила она Селку. - Так мне тролль говорил.
Она стянула с лезвия вытащенную пробку, аккуратно положив ее рядом с собой на матрас. Мысленно вернулась к словам Чийвы и фыркнула.
- Но ты же действительно не умеешь пить.
Шаман уязвленно прищурился: еще неизвестно, кто из них двоих поучаствовал в большем количестве пирушек. Впрочем, Ивинг выучка не позволяла быстро поддаваться опьянению, а тролль давал себе расслабиться. Так что они могли одинаково надраться и нести полную чушь, но орчиха в таком состоянии еще могла вскочить и показать какой-нибудь приемчик, а Чийва координацию терял совершенно. Зато руки его слушались - как можно было судить по на удивление сносным наколкам, которые он делал товарищам после знатной пьянки. Тролль наморщил нос и вдруг просиял:
- Ох, да ладно... Ты бы видела себя, когда я дал тебе затянуться дикой лозой! Окосела, как девочка!
Ивинг на какой-то момент даже растерялась - на самом деле не ожидала, что Чийва может ляпнуть что-то подобное. Хотя чему удивляться - язык без костей. Стыда она не чувствовала, но все-таки смешок вышел не слишком уверенный.
- Потому что я пробовала ее впервые. А тебя ведет с двух глотков каждый раз.
Она, наконец, отхлебнула из бутылки, на секунду зажмурившись, и добавила, глядя на лысую макушку шамана.
- Хочешь посоревноваться, кто кого быстрее покраснеть заставит?
- Нетушки, в эту игру я с тобой играть не буду... - коротко рассмеялся Чийва.
Селеку очень хотелось обернуться на Ивинг и определить по выражению лица, насколько она это всерьез. Но шевелиться было нельзя. Парень раздосадованно скрипнул зубами: что ж такое, они сговорились будто... Хоть бы закончили дело - тогда бы и обсуждали свою бурную молодость. Почему-то ему было ужасно неловко. Как бы близко он сам ни знал Ивинг, об этой части ее жизни ему слушать не хотелось. Что они дальше начнут делать - сплетничать о бывших и нынешних любовниках?..
- Да и мелкого бы постеснялась, - смущение парня не осталось для шамана незамеченным.
- По нашим меркам я уже не ребенок, тролль, - глухо огрызнулся Селек.
- Я знаю, - шаман кивнул на безволосый подбородок юноши. - Но и не взрослый.
- Достаточно взрослый, чтобы спать с моей падчерицей, да? - фыркнула Ивинг.
Хмель еще почти не туманил голову, и рассеянная интонация в голосе - будто язык начал заплетаться - была напускной. От женщины не укрылось недовольство, промелькнувшее в голосе парня. Если Селек считает, будто ему больше понравится, если они будут говорить, например, о нем - легко показать, что он ошибается. Парень ничего не ответил и нахмурил брови, опустив взгляд на мыски своих сапог. А шаман посмотрел на орчиху едва ли не с укоризной.
- Не ворчи, сержант. За молодежь радоваться надо. Сама говорила...
- Может, подождете, пока я уйду хотя бы - тогда и будете нас с Грэймой обсуждать? - прищурился Селек.
Чийва почувствовал, как мальчишка напрягся. А зря - Ивинг троллю, конечно, ничего толком про эти дела не рассказывала - да там и без того все было ясно. Однако насколько шаман понял, на парня она не сердилась. Волновалась только - совсем чуть-чуть. Чийва не уставал удивляться, какой Ивинг стала, когда у нее появилась семья. Какие-то намеки на материнскую заботу и нежность, на которые она была способна, он заметил еще, когда они жили в Павшем Молоте втроем с Саргой. А сейчас... наверное, она и сама удивлялась.
- Было б там что обсуждать, - снисходительно фыркнула Ивинг.
Едва не продолжила, но вовремя прикусила язык - ладно, не стоит, парень итак уже все колючки выпустил. Она сделала еще глоток, покосившись на угольно-черную макушку. Хотя обсуждать действительно нечего - у них с троллем на каждого найдется наверняка десяток более пикантных историй.
- И не скаль мне тут зубы. Иначе подумаю, что ты ее стесняешься.
- Вовсе нет, - глухо пробормотал Селек, и на его губах все-таки промелькнула улыбка. - Она замечательная...
Чийва подмигнул орчихе и сосредоточился на татуировке. Когда все замолчали, работа пошла куда быстрее. "Возможно, мне даже достанется мой же подарок", - усмехнулся тролль, глядя, как женщина покачивает в руке бутылку.
Селек даже пожалел было, что старшие больше не отвлекают его своей болтовней, но решил вместо этого получше рассмотреть лавку изнутри. И она его не разочаровала: чего только не было на полках, помимо, разумеется, сушеных растений и грибов! Банки с лягушками и змеями, связки скорпионьих хвостов, разноцветные свечи, плетеные из длинной шерсти - или волос? - обереги, хвосты и высушенные шкурки пустынных зверьков... Орк поднял глаза к потолку, где связки травы и плодов чередовались с глиняными и стеклянными погремушками - и по хребту у него пробежала короткая дрожь. Потолочную балку обвивала крупная змея. Селек открыл было рот, чтобы предупредить шамана, но тот перехватил его взгляд и осклабился.
- Это наш домашний питон. Он ленивый и совсем безобидный. Даже мышей редко ловит.
Питон будто услышал, что о нем говорят, и свесил большую голову с глазами-монетками и курносым рыльцем. Пару раз тронул языком воздух и, шурша, пополз дальше по своим делам. "Тролли..." - с усмешкой подумал Селек. С ними точно не соскучишься.
Когда Чийва отложил иглу и стер остатки краски с кожи, парень наконец смог пошевелиться. Он размял плечи и поднялся на ноги. Хотя лежал он на подстилке, а не на голом полу, затекшие от долгой неподвижности мышцы все равно давали о себе знать. "Привыкай - сколько придется еще в засадах сидеть", - сказал себе орк и хотел было с наслаждением потянуться, но вместо этого вопросительно взглянул на шамана.
- Не мочи эту штуку сегодня - а так делай, что хочешь, - хмыкнул тролль и, взяв мальчишку на плечо, развернул его лицом к Ивинг. - Ну как?
- То, что надо, - кивнула женщина, сама слезая со стопки матрасов.
Прищурилась, разглядывая узор. В промежутках между линий все равно было видно покореженную ожогом кожу, но это действительно не отвлекало внимание. Если не знать, можно, наверное, вообще подумать, что так и задумано. Орчиха шагнула ближе, протянула руку, провела по татуировке большим пальцем - осторожно, одной подушечкой. Она бы никогда не смогла им обоим - даже Селеку - что для нее значит видеть эту метку на ком-то, чья жизнь еще впереди. Ивинг подняла глаза на парня - ну что ему сказать? "Я тобой горжусь"? Слишком напыщенно и... она ему все-таки не мать. А то, что наставница им довольна он и сам понимать должен, коли не дурак. Орчиха улыбнулась и просто молча обняла Селека за плечи, прижав к себе. Парень от неожиданности смутился и закостенел у нее в руках. Но затем оттаял - в порывистом жесте Ивинг было что-то очень естественное, хотя и трудно было ожидать такого проявления эмоций с ее стороны. Но Селек догадался - так надо. И поскольку он обещал ей, что заведет своих учеников и - чего он не обещал, но знал, что так и будет - своих детей, Селек решил, что запомнит этот момент. Надолго запомнит.
- Спасибо, Ивинг, - парень немного отстранился и кивнул, коротко соприкоснувшись лбами с наставницей.
"А мне спасибо?" - усмехнулся про себя тролль, но ничего не сказал. Даже ему не хотелось нарушать идиллию.
- Ты молодец, - Ивинг с легкой полуулыбкой похлопала парня по плечу. - А теперь натягивай рубашку и свободен. Я тут еще с троллем посижу, - поймав в глазах орка невысказанный вопрос, она пояснила. - Тренироваться и дальше будем. Ты ведь не успел решить, что уже все-все умеешь? Но сегодня день не для этого. Так что гуляй. И... метку не прячь, но и не свети специально. Ей не хвастаются.
После того, как парень подобрал свою одежду, женщина снова шагнула к нему ближе и добавила вполголоса:
- А лучше иди к Грэйме. Сейчас... хорошо будет.
И, не дожидаясь ответа Селека, орчиха развернулась, направившись обратно к матрасам и бутылке. К такому водопаду слов от обычно лаконичной Ивинг парень тем более не был готов. Он почувствовал, что ее этот момент взволновал не меньше, чем его. А уж когда она едва ли не прямым текстом отправила его... показывать татуировку Грэйме, Селек ощутил, как загорелись уши. Он накинул рубашку и, обернувшись к троллю, торопливо его поблагодарил.
- Беги давай, хвастайся, - хмыкнул шаман и подошел отпереть дверь.
Орк даже не обиделся на то, что с ним опять разговаривали, как с мальчишкой. Он выскочил из лавки и, щурясь от яркого света, немного ошалело огляделся. Кожа под татуировкой, разумеется, саднила, но сейчас ему хотелось смеяться - поведение, может быть, недостойное воина Длани, но отчего-то напрашивающееся. В итоге Селек сдержался - не сейчас, не здесь, придет еще время ребячиться - и закрыв глаза, украдкой достал и поцеловал клинок матери. Спрятав нож, он зашагал по дороге к Волоку.